Гардар. Книга вторая - Михаил Игнатов

Бежать оказалось недалеко. Я не успел толком и насладиться воспоминаниями о том, как нас притирали друг к другу сержанты в Таладоре, как Вид остановился. Это вышло так неожиданно, что мне пришлось уйти в Сах, чтобы успеть отреагировать. Благо, времена, когда мне для этого требовались костыли жестов и слов, канули в Лету так давно, что кажутся чуть ли не детскими воспоминаниями. Транс. Оценка ситуации. Активация спящего «Хлыста», короткий толчок им, и я не просто замираю на месте за спиной командира, но и оказываюсь бок о бок с ним, чтобы лучше видеть.

Передо мной угол крепостного сектора нашей бригады. Его стены так высоки, что заслоняют небо. Где-то там, наверху, слышны голоса – похоже, с башни. Вид же передо мной изрядно отличается от любой другой полосы препятствий, которую доводилось встречать за свою недолгую жизнь. Однако я не удивлён: сама эта картина мне знакома.

– Так выглядят самые коварные участки границы. Как назло, чаще всего неприятности происходят именно там. К ещё большему сожалению, карты составить не выходит: местность может меняться на глазах. Мы называем это «перемол». – Вид сделал странный жест, словно растирал специи в ладонях, прежде чем бросить в котёл. – Момент, когда все окрестности, словно огромная грязная собака, вздрагивают, встряхиваются, не обращая внимания на тех блох, что запутались в шерсти. Всё вокруг то проваливается вниз, перемалывая самоё себя, то лезет наверх, словно гной из раны. Как правило, если всё становится хуже, то жди выброс и тварей. Если лучше, то можно даже отдохнуть. Если повезло вырваться из перемола, конечно.

Командир замолчал, переводя дыхание, а затем спросил меня, поведя перед собой рукой:

– Здорово Повелители веселились, да? Оцени. Не сравнить же с картинками, а?

– Я уже видел это, – ответил честно, отмечая детали препятствий перед собой. – Почти вживую. У меня есть кристалл с записью.

– Не помню, чтобы мне рассказывали про эфирника, решившего прогуляться туда ради своего увеселения, – грубо вылепленное лицо застыло в удивлении. – Пару раз хотели запечатлеть перемол для курса подготовки, но не слышал, чтобы дело пошло дальше разговоров.

– Это запись Рагнидиса.

Вид короткими командами направил людей на занятие, помолчал и с недоумением переспросил, хмуря брови:

– Повелитель? Сколько же стоит этот кристалл?

– Моё училище открыто им, – я развёл руками. – Знаю, что это редкая вещь. Но их нам выдавали на выпуске.

– Повелитель учит мастеров?

– Адептов, – я сполна насладился круглыми глазами командира, прежде чем закончить мысль, – но этим занимаются обычные учителя. А Повелителя мы видели на общих основаниях. Ничуть не чаще, чем столичные академики.

– Всё равно новость с изюминкой, – не согласился командир. – Запомнил, как двигаются?

Я молча побежал вперёд, балансируя на самой грани транса. Когда мир ещё быстр, но взгляд становится почти всевидящ, за долю секунды успевая, не упустив ни одной детали, обежать всё вокруг, а мысли становятся кристально ясными.

Кто хоть раз видел ледоход на реке, тот с удивлением обнаружил бы немалое сходство с ним этой полосы препятствий. Передо мной была вздыбившаяся земля. Земля, что в одном месте сравнялась по прочности с камнем и вывернулась огромной изломанной плитой, устремляясь к небу, а в другом, словно в компенсацию, превратилась в кипящий, мелкий песок.

Между мной и солдатами лежала ненадёжная, зыбкая полоса бурлящего серого нечто, из которого в беспорядке торчали разнокалиберные скалы, то и дело меняющие свой наклон и положение. У меня на кристалле как раз сцена перемола. Там это выглядит страшно. Не знаю, как сумели в этом месте воссоздать подобие того, что я видел в записи. Но передо мной точная копия последствий столкновения магии двух Повелителей.

Впрочем… Оглядел магический план и понял: я ошибаюсь, здесь нет никакого конфликта потоков. Течение их спокойно. Разве что увеличена плотность подпитки от Источника сектора. А значит, это всё не более чем безопасная имитация от магов Эфира и Земли. Жаль. Было бы интересно глянуть на поведение моих заклинаний за пределом ауры в искажённых потоках.

Впрочем, в эти секунды у меня есть более насущные проблемы. Если парни, преодолевая полосу, жались вплотную к каменным «льдинам», ступая по узкой кайме ещё твёрдой земли, то у меня есть гораздо более удобный способ. И очень быстрый. Но – требующий сосредоточенности.

Заклинание левитации на себя. Пусть ненамного, но вес мой уменьшился. Активация «Хлыстов». Прыжок. Прямо в середину кипящей лужи песка. Но в верхней точке вытянутое до предела заклинание сжатого воздуха ухватилось за вершину стоящей впереди «льдины», и дуга моего падения резко изменилась. Один «Хлыст» выпустил уступ, другой стегнул по проносящейся мимо вздыбленной плите, подправляя мой полёт, и я приземлился именно там, где и планировал. У основания наклонной узкой скалы, похожей на короткий меч, направленный в небо.

Короткий разбег по каменному лезвию. Огромные прыжки приближают меня к вершине. Толчок, усиленный всеми мощно толкнувшими меня «Хлыстами», и я лечу, разом преодолевая оставшееся расстояние полосы препятствий. Приземление. Заклинание «Доспеха» спасает меня от переломов, распределяя силу удара, и я качусь кубарем по обычному песку, обхватив себя для страховки коконом из всё тех же «Хлыстов». Остаётся только подхватиться на ноги, оказавшись лицом к удивлённо гудящим солдатам.

– Такого трюка я не видал раньше. Предыдущие маги так не извращались, даже безбашенные гарцы. Там, в твоей универсальности, часом, ярмарочных фокусов не затесалось?

Я оставил насмешку подошедшего командира без ответа, отряхиваясь от пыли и песка. Главное, я произвёл впечатление на сослуживцев, показав, что не беспомощный, тяжело трюхающий на пробежке мешок. Пусть и изрядно выложился, взбегая по круто поднятой скале. А по правилам и неспешно можно пробежаться и в следующий раз.

– Ну что? Давайте ещё раз? Парами!

А вот это – нечестно! Эта мысль не отпускала меня весь день: и на тренировочном полигоне, в течение всех шести проходов через полосу, и даже в библиотеке – за интересной беседой – позабылась лишь ненадолго, снова вернувшись сейчас, уже вечером.

– Аор, ты что-то бледный, – озабоченно подметил Рино, – и круги под глазами.

– Наговариваешь, – отмахнулся я, с облегчением опускаясь на плетёное кресло за столик, стоявший на свежем воздухе под цветным полотняным навесом. После полосы я вернулся в казарму, смыл грязь, сменил форму на легкий камзол и отлично разглядел себя в зеркале. Ничего подобного не заметил. Да и Олая бы сказала. Пояснил другу: – От пары часов бега кругов появиться не может.