Проходимцы - Олег Бондарев

Он стоял на том же самом месте, что и раньше, и с прежним неистовством призывал людей отказаться от магии. Настроение у Измерителя было хорошее, а потому он улыбнулся и, выдернув из кармана десятку, бросил ее в ржавую банку уличного крикуна.

– Спасибо! – радостно возопил тот. – Спасибо, парень! Поверь, твои деньги пойдут на благое дело сохранения магии!

Томас улыбнулся еще шире: от «проповедника» за милю разило перегаром, поэтому судьба оливеров, попавших к нему в банку, была предрешена.

Решив, что и так уделил бородачу достаточно времени, Измеритель продолжил было свой путь, когда его окликнул до боли знакомый голос:

– Эй, Холтон!

Томас замер. Он как будто во вчерашний день вернулся. Оглянувшись через плечо, Измеритель увидел, как к нему быстро приближается чертов ублюдок Стивен. И на сей раз на лице чертова ублюдка Стивена не было его чертовой ублюдочной улыбки. Хмурый, как небо вечером в тоскливом ноябре, «стервятник» явно больше не собирался тратить время на долгие и бессмысленные уговоры.

«Будут бить», – понял Томас.

Не зная, что предпринять, Томас начал пятиться от Стивена, но тот гипнотизировал его взглядом, точно дикий василиск, и тело альбиноса плохо подчинялось командам мозга. Расстояние между Измерителем и «стервятником» стремительно сокращалось…

– Отрекись от магии! – рявкнул «проповедник», когда Стивен с ним поравнялся.

– Да в жопу магию! – раздраженно бросил верзила, и бородач, видимо, поняв, что с этим громилой лучше не связываться, отступил.

«И что же теперь мне делать? » – подумал Томас.

Он скосил глаза на бар, откуда недавно вышел. Может, попытаться прорваться к дверям и вызвать Салли, чтобы тот побил и прогнал «стервятника» ко всем чертям? Разумеется, не за бесплатно.

«А согласится ли он? Да и не проскочу я мимо Стивена… Ноги еле идут».

Ситуация казалась безвыходной. Глядя на угрюмого верзилу, Томас снова почувствовал себя маленьким беззащитным альбиносом из интерната Святого Якоба. Кругом – его сверстники, они дружат между собой, а бледного уродца ненавидят всем сердцем. Будто он повинен во всех их бедах. Будто из-за него они очутились здесь…

Мотивы Стивена и интернатовской шпаны, конечно, отличались, но вот методы их, увы, были схожи.

«А может, просто вступить в их гребаный профсоюз? – вдруг подумал Томас. – И отдавать им эти гребаные двадцать процентов… На кой мне, в самом деле, столько денег? »

Но дело ведь было не только и не столько в оливерах.

«Уступлю сейчас – придется уступать и дальше. Начнут с двадцати процентов, потом захотят сорок или сразу – половину… а затем будут забирать все себе и отдавать мне десятую часть, чтоб с голоду не подох. Классика».

– Думал, все позади, Холтон? – схватив Томаса за грудки, прошипел Стивен. – Так вот, у меня для тебя хреновые вести: от меня не спрячешься, понял?

Его глаза были налиты кровью. Судя по перекошенной физиономии, бугай лишь с большим трудом преодолевал желание задушить Томаса прямо здесь и сейчас. Все, что останавливало Стивена, – это жажда наживы. Даже скудного умишки, спрятанного в черепной коробке «стервятника», хватало, чтобы понять: этот бледнокожий уродец нужен профсоюзу живым и более-менее целым.

«С мертвого процент не удержишь».

– А теперь слушай, че будет дальше, – важно произнес Стивен. – Дальше мы с тобой пойдем к моей самоходке и поедем на ней в наш профсоюз. Там ты подпишешь все нужные бумажки, скажешь нам всем спасибо и…

– Отпусти его, – послышалось из-за спины «стервятника».

Стивен замер от неожиданности. Вытянув шею, Томас с удивлением обнаружил, что бородатый «проповедник» теперь стоит позади бугая и хмуро смотрит ему в затылок.

«Стервятник», не поворачивая головы, бросил:

– Я не понял…

– Закрой свой гребаный рот и отпусти его, – прорычал «проповедник», – или я спущу курок.

«У него что же, револьвер? » – оторопело глядя на уличного крикуна, подумал Измеритель.

Он не понимал, что происходит. С чего вдруг этот странный тип решил вступиться за альбиноса? Из-за десяти оливеров, которые Измеритель ему дал?

«Если так, то он действительно псих…»

Стивен нехотя разжал пальцы и поднял руки кверху, демонстрируя, что больше не держит Томаса. Лоб «стервятника» блестел от проступившего пота.

– Отойди-ка в сторонку, парень, – переведя взгляд на Измерителя, велел «проповедник».

Альбинос торопливо отступил и замер, тяжело дыша и испуганно глядя на спасителя. Теперь Томас видел, что сумасброд и вправду сжимает в грязной руке видавший виды черный револьвер.

«Дурдом какой-то натуральный…»

Хотелось бежать, но ноги будто вросли в тротуар. Кто знает, что на уме у этого типа? Пока он, кажется, на стороне Томаса, но что будет потом? Не захочет ли бородач воспользоваться ситуацией и вытрясти из не в меру щедрого альбиноса все имеющиеся у него оливеры?

«Дурдом, дурдом…»

– Отпустил, дальше че? – сквозь зубы процедил Стивен.

– А теперь вали туда, откуда пришел, и больше тут не показывайся, – велел бродяга и грубо толкнул «стервятника» в спину рукой с зажатой в ней банкой.

Бугай пошатнулся и, недобро оглянувшись на «проповедника», устремился прочь.

– Это еще не конец, Холтон! – проорал Стивен, отойдя футов на тридцать. – Я вернусь! И к тебе тоже, борода!

– Давай-давай, ублюдок! – подначил его «проповедник». – Всегда пожалуйста! Ты знаешь, где меня искать!

Пораженный дерзостью бородача, Стивен растерянно зыркнул в сторону альбиноса и, не говоря больше ни слова, скрылся за углом бара. «Проповедник» удовлетворенно хмыкнул и, спрятав револьвер в карман потасканной коричневой куртки, повернулся к Томасу. Лицо уличного крикуна покрывали неглубокие морщины, под глазами были синюшные мешки, но взгляд зеленых глаз казался на удивление живым – будто некий шутник заключил в тело потрепанного голема душу сатира.

– Понимаю, что это не мое дело, – сказал «проповедник», с любопытством рассматривая альбиноса, – но какого черта ему от тебя понадобилось? Ты ему денег должен, что ли?

– Можно и так сказать, – помедлив, признался Измеритель.

Подумав, он добавил:

– Спасибо, что выручил.

– Не за что, – утерев большой, похожий на перезрелый помидор нос, сказал бородач. – Меня с детства учили, что надо помогать хорошим людям. Вот и пытаюсь, по мере сил, так сказать…