Начало - Евгения Кузнецова

«Да, Мария…Ну, пусть я буду чудом», – ангел вернулся к себе. Открыл книгу и продолжил следить за ребенком.

Студент

«Я знаю, что надо учиться, и что стипендию могут не выдать в этом месяце… но…как хочется! Как хочется взять. Да и что в этой стипендии, пф. Заработаю», – студент помялся и достал кошелек. В нем была тысяча.

«Поздравляю, сегодня у вас есть деньги. Не хочу занимать. И просить тоже не хочу. И так должен всем уже. А хочется…», – он сделал пару шагов в сторону, столкнулся с пожилой женщиной, извинился, хотел пойти дальше, но… ему так хотелось, что вернулся на прежнее место.

«Ну, накоплю. Еще займу. Как хочется! Эх, где моя сила воли? » – рука потянулась к желаемому, он отдернул ее. Так и стоял, борясь сам с собой: «Ну, может же быть у меня праздник? Ну, пешком схожу пару раз до института, пока зарплату не получу…всего парочку… эх», – он тяжело вздохнул и пошел от желаемого.

«Вечер, наверное, поэтому тут так много народу. Хорошо детям, им сладости покупают родители. А я вот вынужден выбирать. А они не выбирают. Как же хочется…», – он жадно посмотрел на желаемое.

И тут студент почувствовал, как кто-то держит его за рукав, обернулся: пожилая женщина держала в руке шоколад, который он так хотел, но позволить не мог.

– Ты ведь этот хотел? – она показала ему шоколад.

– Дааа, этот, но…, – он потупил взгляд. – Не могу купить.

– А я могу, пошли, – она потянула его к кассе.

– Но…не надо. Не надо. Я не могу принять, – студент начал упираться.

– Можешь, – старушка вздохнула.

– Нет.

– Донесешь мои продукты до дома, согласен? Какие гордые пошли! Просто так не берут. Самостоятельные, – старушка покачала головой, смеясь. – Дети ведь еще. Сладкое хотите. Ну, так согласен?

– Хорошо, – студент перестал сопротивляться и улыбнулся.

– Так-то лучше, – они прошли на кассу.

Старушка купила шоколадку, счастья студента не было предела.

– Кушай на здоровье.

– Погодите, вы же ничего не купили! – студент только сейчас заметил, что никаких других продуктов женщина не взяла в магазине.

– Не купила? Шоколад.

– Но… я не возьму его, не могу.

– Уже взял. Вижу, что отдавать не хочешь. Так оставляй. Моя пенсия больше будет студенческой стипендии. Да и расскажешь потом дочке, что мир добр.

– Что? Что вы говорите?

Старушка улыбнулась и больше ничего не сказала. Она пошла от студента. Он догнал ее, хотел отдать шоколадку, но та не взяла. Молодой человек неловко улыбнулся и сказал: «Спасибо».

На выходе из магазина он остановился, начал разворачивать шоколад. «Сколько же я не ел сладкого? Особенно, такого вкусного? » – девушка, проходящая мимо, споткнулась и упала. Студент помог ей встать, вытер ее запачканные руки, отряхнул: «Жить будете, это я вам как будущий врач говорю! А… прописываю вам шоколад, чтобы было необидно, что упали». Девушка улыбнулась и приняла шоколад.

***

– Пап, почему все такие злые и …

– Родная, мир не без добрых людей, – улыбнулся отец. – Иногда самое простое добро меняет жизнь. Вот как-то со мной был случай…

Новая жизнь

Ложь – другая жизнь. Вторая, ненастоящая, но тебе верят, что так и было. Фантазия – тоже жизнь. Вторая, но тебе не верят. Знают, что это вымысел. И вот… свою бы прожить. Единственную. А мы создаем миллионы вторых жизней. Они крошечные, короткие, но бывают и длинные, хитрые. Бывают легкие, не вредящие. А бывают… те, которые разрушают основу: настоящую жизнь.

И подумайте, вам надо это? Нет? Тогда, что же мы врем как будто хотим убить свою основу? Зачем мы делаем это? И ведь больно? Больно всем от лжи. Да, если ты стащил пирожок со стола, а потом сказал, что не ел его, – это мало что изменит. Разве что только совесть помешает тебе немного.

А. … Если ты нафантазировал? Это вообще ничего не несет в себе. Это приукрашивание, но оно видимое, понятное, легкое! Оно совсем не вредит.

Тогда что такое ложь? Сильное слово. Сильное. Это все, что могу сказать. И останется осадок. Останется. Лучше уж пусть остается. Мы помним, делаем выводы, прогрессируем благодаря лжи. Как? Уходим. Находим новое и чистое. Почему?

Да потому что все хотят правды. Она бьет с одного удара, которого достаточно. А потом она…добивает медленно и мучительно. А иногда и воскрешает. Но редко. Ложь уже воспринимается как истина. И вот…как доверять человеку, если он солгал? Сильно солгал? Если он долго лгал? А? Что? Как реагировать? Уйти?

Уйти.

Уходите.

Только вот уйти вы всегда успеете. А там вам тоже солгут. И снова уходить. Так ходить-ходить. А потом научиться врать. И предавать. И разрушать свою первую, основную жизнь. Но наращивать вторичные, которые в какой-то момент вспорхнут как бабочки, и останется под тем, на чем они сидели…основная жизнь. А какая она будет? Это от вас зависит.

От вторых жизней избавится нелегко. Надо иметь силу для этого. Надо собраться, подготовить себя морально к ссорам, крикам и еще многим неприятным вещам. Принять все возможные исходы. Признаться часто очень страшно. Но если сознались, раскрылись, значит приняли. И готовы получить все, что заслужили. Люди мучаются сами от того, что говорят ложь, мучаются от вторых, несуществующих новых жизнях. Так нам ли, тем, кому признались, их судить, их корить, их бить, обвинять и так далее? Нам ли молчать, нам ли переживать? Мы должны понять. Мы должны принять. Мы оказываемся на той и другой стороне: либо нам сознаются, либо мы. И так всегда. Без лжи нельзя. Так уж устроены. Но и без принятия и понимания основная жизнь не имеет смысла быть. Та бы тоже встала в рад вторичных.

Если вам раскрыли все карты, покричите, поругайтесь, поплачьте, а потом подумайте, как мучился сам человек. И знаете, пожалейте. Это всё, что вы можете сделать. А если не способны на это – уходите. Вы недостойны быть тем, у кого есть душа. Вы не достойны основной жизни. Вы недостойны этого человека.