Последний сын графа - Соро Кет

Плакат с красной жопой клялся, что колготки в любой ситуации не оставят, не подведут.

Я повернула голову и жестом попросила визитку. Мне очень хотелось знать, кто это. Чтобы внести ее в список своих врагов. Ее фамилия казалась знакомой. И упоминание пола, – мраморного пола, – намертво зависло в мозгу. Он тихо щелкал, переваривая детали… Где я ее видела? Где же? .. Где? И тут, перед глазами, вдруг возник список, что я составила для Филиппа. Клининговая служба! Очень известная, очень крупная, но… и биография хозяйки поднимается во весь рост. Селфмейд. Очень бойкая и очень ядовитая дамочка, – я даже видела ее ролики на Ютубе. Она вела тренинги по открытию собственного бизнеса. И прямо-таки браншировала тот факт, что начинала в отеле обычной горничной.

– Отвратительно! – воскликнула я, якобы в шоке и мой голос достиг самых дальних углов.

Я пока не была взрослой светской дамочкой и вполне могла позволить себе и вопль, и слезы по матери, и наивную оскорбленность в том, что мир не так светел, как я считала.

– Марита, она же основательница клининга «Аэрфликс»! Я все время пользовалась услугами ее сервиса, но теперь не буду! Я все время пользовалась их услугами на вилле и вызывала «Аэрфликс» чистить холл после несчастного случая… и эти маленькие сучки все разболтали ей! Господи! Я всем в семье эту фирму советовала. Это сколько же наших тайн выходит наружу, пока ее уборщицы роются в самом грязном белье!

Марита округлила глаза. Прижала ладонь ко рту, словно никогда ничего подобного не подозревала.

– Коринна! – возмутилась она. – Прошу тебя, скажи, что это неправда!

– Но это правда! – перехватила я. – Я обожала ее канал, все ее ролики смотрела. Она подчеркивает, что ее девушки – это ее семья. И это меня подкупило, ты ведь знаешь о том, кто для нас Мария! Я выбрала ее сервис именно потому, что хотела поддержать честный бизнес… Но нет! Вы отвратительны, фрау Кёниг! Настолько отвратительны, что даже смерть моей матери используете, как шутку. Я должна немедленно обзвонить всех тех, кому ее посоветовала.

– Но Виви, – не унималась Марита. – Ты не можешь обвинять ее голословно.

– Она сказала «мраморный пол»! Она никогда не была у нас, но ее девушки были! Она перепутала. Мрамор – на вилле, ты понимаешь? Мрамор на нашей городской вилле, где эта женщина никогда в жизни не была! А Джесс ведь умерла не на вилле.

На этот раз уже фрау Кёниг стала под цвет колготок.

– Отвратительно! – прошептала Марита сразу всем и позвала стилиста. – Пожалуйста, проводите нас в кабинет.

– Но я должна обзвонить всех, – не унималась я. – Какой позор, Марита. Ее уборщицы работают почти что на всех, кто не держит горничных… Как я буду выглядеть? Ведь это я их всех рекомендовала.

– Спокойно, детка! – говорила Марита, держа меня за руку и притворялась, что не видит обращенных к нам глаз. – «Аэрфликс» была надежная и достойная фирма. Ты не могла знать, что уборщицы шпионят… Все будет хорошо.

– Мне кажется, будет лучше, если вы сейчас постараетесь успокоиться и позволите стилистам начать. А я создам общий чат и всех сразу извещу, – тактично вмешалась Виктория, прежде, чем мы вошли в кабинет.

– Спасибо! – сказала я, порвала театральным жестом визитку и бросив в мусорное ведро, вошла в кабинет за Маритой.

Стилист оглушительно захлопнул за нами дверь…

Это был залп в честь первой мой победы.

Маркус и отец завтракали, Лизель с кем-то говорила по телефону, встав у окна.

Ее чемоданы стояли в холле, что означало: она опять уезжает. А ведь только приехала! Не удалось даже толком поболтать. Я села на свое место, по сравнению с поисками стилиста и начатой войной, сам вечер был очень скучный.

Только Маркус оказался в своей среде и обсуждал какие-то политические течения. Марита вела светскую беседу, Ральф и Филипп обсуждали свои дела. Я тоже, конечно, с кем-то знакомилась, с кем-то говорила. Меня обучали и светским манерам, и ничего не значащей болтовне, но скука накатывала все жестче и вскоре я просто попросила подать машину.

– Доброе утро! – сказал епископ, сложив газету.

С четверти страницы бил в глаза уже знакомый слоган и яркий маревом восходила Жопа.

Что за дерьмо? !

Почему я не могла прославиться чем-нибудь достойным? Что не стыдно показывать родственникам и говорить: «Это – я! » Почему все, что выглядит Птицей Счастья, влетает в мое окно больничными «утками»?

Теперь еще и Марита решила со мной дружить, поскольку мы обе с ней согласились, что Штрассенберг – это Вегас. Необязательно выносить наши планы на всеобщий обзор. И я согласилась. За столом пустовало место, с табличкой «Коринна Кёниг» и Марита заговорщицки улыбалась мне…

Совсем, как Лизель, вышедшая к завтраку.

– Что за вид? – спросила Лизель, ослепительно улыбаясь.

– Сон приснился. Отвратный сон.

– Дружба с Маритой?

– Еще хуже. Мне снилось, я занималась сексом с моим отцом, а ты нас застукала.

Отец, который явно слышал о снах похлеще, лишь улыбнулся. Прихожанки любят рассказывать свои сны, особенно когда священник хорош собой и не стар. А вот Маркус дернулся. Чуть кофе на себя не пролил.

– И что было дальше? Я присоединилась? – спросила Лизель, положив ладони ему на плечи и кончиком пальца обвела ухо.

– Нет.

– Это хорошо. Двоих он не потянет бы после инфаркта. Маркус, ты что ли покраснел?

– Можно мне в этом доме хотя бы позавтракать, не обсуждая секс?

– Можно, – она изящно скользнула на стул и подмигнула мне. – А что, Виви, Фред правда был так хорош, как жужжала Джессика?

После завтрака Лизель велела подняться в ее салон.