Восходящее солнце Астерии: Змеиный холм - Наталья Федюшина

Взгляд скользнул по одеялу и перешел на стены цвета изумрудов. Вчера их так и не удалось рассмотреть. Миссис Помсли перевязала еще раз раны и дала выпить чай с терпким ароматом трав. После них я не заметила, как уснула в гостиной под сопение Чаннинга и возмущения Бернона.

Конечно, приятней находиться в просторной комнате, чем в сыром подвале, но столько солнечного света затрудняет продолжительность крепкого сна. Кошмар вновь ворвался в мысли и напомнил, что не так уж и плохо просыпаться в самую рань, а не смотреть на мучения исчезнувшей подруги. Знакомый запах резанул нюх. У изголовья кровати стоял столик с травяными настойками, но взгляд зацепился за вазу лазурного цвета с одним-единственным цветком. Его сладковатые ароматные нотки будто таяли на языке. К моему удивлению причиной стала алая роза. Таких цветов я с детства не видела в нашей стране и совершенно не ожидала найти ее в доме безумной старушки.

Вдруг внимание привлек сопящий звук. Он принадлежал мальчишке. Метью мирно спал в кресле, которое расположилось неподалеку. Имея способность быстро передвигаться, этот юнец мог в случае чего поставить весь дом на уши до того, как я встану с постели.

Интересно, откуда она у него?

Мне и в голову не могло прийти, что смогу встретить в Гластонгейте кого-нибудь, кто тоже не совсем нормальный.

Могла ли мама жить здесь до встречи с отцом?

Больше вопросов, чем ответов. Понять, кто же я на самом деле, стало тем самым червем, который поселился в голове и не собирался ее покидать, пока все не выяснит. Для всего в мире есть причина и цель. Этому меня учил отшельник. Иногда он все-таки говорил разумные вещи или просто повторял их слишком часто, чтобы поверила.

Ну что ж. Поздравляю! Тебе удалось. Раз даже создатели не хотят меня видеть на той стороне, значит, придется разузнать, какие у них на меня планы.

Через полупрозрачные шторы длиною в пол просачивался полуденный солнечный свет, который освещал даже самые темные уголки комнаты. Я тихонько встала и подошла к окну, пытаясь сложить воедино все то, что узнала вчера вечером. Мне не оставили другого выбора, как рассказать все, что произошло в городе.

Жители дома собрались в гостиной и внимательно слушали весь рассказ. Все, кроме Чаннинга. Его раздражало каждое слово, которое слетало с моих губ. Я была уверенна, что причина скрывалась в кошачьей сущности. Она абсолютно не нравилась его волчьей породе. Чаннинг все время перебивал и задавал вопросы. Периодечески даже рычал.

– Чанни, будь хорошим мальчиком и погрызи косточку на пороге. Не мешай взрослым разговаривать, – раздраженно фыркнула я, когда очередной раз запнулась из-за его вмешательства.

Все уставились на Чаннинга, потом на меня и опять на него. Они смотрели так, словно сейчас на их глазах произойдет что-то страшное, и ставки были точно не в мою пользу.

– Разве я похож на шавку?

От его тона реки могло сковать льдом или они бы вспыхнули адским пламенем. Я считала себя человеком, который редко отступал перед лицом опасности. Всему виной невероятная способность влезать в неприятности и непреодолимое упрямство их решать. Но сейчас мне невольно пришлось сделать шаг назад, поскольку на этом Чаннинг не остановился.

– Я волк. Запомни, это раз и навсегда. Ты на моей территории, так что советую спрятать свои коготки, иначе придется продемонстрировать, что делают волки с пушистыми зверушками, вроде тебя.

– Не стоит так оскорблять благородных хищников. Они не убивают ради забавы или потому, что им не нравится чей-то запах, – крикнула я ему вслед, как только спина Чаннинга скрылась за дверью гостиной.

Он просто ушел.

– Злая дворняжка – вот кто ты. С напрочь отсутствующим чувством юмора

Взгляд задержался на миссис Помсли. Старушка утопала в кресле возле камина. Она была слепа, но ее глаза словно пронизывали насквозь. Дрожь пробежала по телу, заставляя переключиться на Гавена.

– Как вы его только терпите?

– Кейт, не стоит так быстро судить ни человека, ни злого волка, который повстречался на твоем пути, – произнес он, разглядывая стакан с виски в руке. – За звериным оскалом может скрываться добрейшая душа, которая на все готова ради того, чтобы помочь своим близким. В то время как маска человечности иногда прячет редкую сволочь, пришедшую в лес лишь ради развлечения.

– Только не надо нравоучений, – холодно ответила я. – И кто же из них тогда Чаннинг?

– Это предстоит узнать тебе самой, если, конечно, он позволит это сделать.

– Ты наверно хотел сказать, если мне будет до этого дело. Поскольку я собираюсь уйти отсюда, как только представится возможность.

На последние слова никто не обратил внимания. Я не стала к ним возвращаться, так как наш разговор перешел в более спокойное русло, и многое удалось выяснить. За чашечкой чудесного чая новые знакомые рассказали, что людей в городе похищают практически каждый день. Причина им была неизвестна, но самое странное, что после исчезновения пропадали все воспоминания о них.

– Как такое возможно? Миори похитили, но я отчетливо ее помню.

– Миссис Помсли тоже, как и Чаннинг, – ответил Бернон, даже не пытаясь скрыть свою неприязнь ко мне.

– Теперь вас трое, – подытожил Гавен. – Это еще одна причина, по которой мы не можем тебя отпустить.

– Дай, догадаюсь. Вы думаете, что я как-то связана с исчезновениями?

– В точку, – ответил умник, – и нам нужно время, чтобы в этом разобраться.

На этой печальной ноте наш вчерашний разговор закончился. Меня радовало только то, что за ночь раны каким-то чудом затянулись. Демон не оставил на теле живого места, но старушка смогла с легкостью собрать его по частям. Я была ей за это очень благодарна, хоть и тщательно скрывала свою искренность чувств. Еще два дня назад моя жизнь могла прерваться на окраине дороги. В тот момент даже в голову не могло прийти, что вскоре буду любоваться прекрасным видом из окна в чудесной светлой комнате.

– Я справлюсь. Всегда справлялась, – тихонько произнесла я, наблюдая, как лучики солнца пробивались сквозь могучие ветви дуба, на которых уже зарождалась новая жизнь. – Весна всегда приходила ко мне не одна. Она приводила с собой безумный поворот в судьбе, который редко хорошо заканчивался.