Восходящее солнце Астерии: Змеиный холм - Наталья Федюшина

– Еще раз?

На этот раз удивленно спросила не только я, но и Чаннинг.

– Долгая история, – отмахнулся Гавен, но все равно настоял в том, чтобы увидеть символ.

Я медлила и, не найдя в этом ничего плохого, расстегнула три верхних пуговицы рубашки, обнажив плечо вместе с небольшой частью спины. Чаннинг своим видом не выражал ничего кроме абсолютного спокойствия, но от меня не осталось незамеченным то, как под рубахой напряглись его мышцы. Кошачий слух сразу уловил ускоренный сердечный ритм. Такая реакция на мою оголенную спину показалась очень странной. Я рефлекторно накинула рубашку обратно.

– Этот знак встречался на холме, возле города. То же самое изображено почти на всех больших камнях, – произнес Чаннинг тихим и немного хриплым голосом.

Как только он откашлялся, в его взгляде остался лишь гнев, и направлен он был опять на меня.

– Так ты с ними? Отвечай же?

Чаннинг схватил меня за плечи и начал трясти, словно это я стала деревом, а не Миори. Мне с трудом удавалось застегивать третью сверху пуговицу. Невидимый разряд ударил в том месте, где наши тела соприкоснулись. Похоже, Чаннинг почувствовал то же самое, поскольку быстро отдернул руки, не сводя с меня удивленных глаз.

– Кажется, я вспомнил, где еще видел символ раньше, – отвлек нас Гавен, не обращая никакого внимания на то, что произошло между мной и Чаннингом. – Про камни на холме ничего не могу сказать, но видел такие линии в письменах, в которых говорилось о древнем лабиринте смерти. Это место проходили все смертные прежде, чем покинуть мир живых. В нем решалась дальнейшая судьба бессмертной сущности человека. Ходили поверья, что люди часто исчезали в его темных коридор и теряли свою душу, так и не пройдя до конца.

– Ближе к делу Гавен. Какое это имеет отношение к символу на спине Кейт? – спросил Чаннинг, теряя терпение.

– Так вот, к чему я собственно и веду. Этот лабиринт смерти, как раз изображен на ее очаровательной спинке, – холодно произнес Гавен.

Они с Чаннингом резко уставились на меня, заставляя попятиться.

– Неужели я действительно связанна со всеми событиями, которые происходят в городе?

Губы пересохли от ужаса.

– Ну, зачем так драматизировать, моя дорогая? – спокойно спросила миссис Помсли за нашими спинами.

Никто даже не заметил, как она вошла в холл, и искренне удивились ее осведомленности о сути нашего разговора.

– Когда вы успели вернуться? – удивленно спросил Чаннинг.

Для него появление Маргарет стало тоже сюрпризом.

– Я никуда не уходила, Чаннинг, и все прекрасно слышала. Кажется, сегодня чутье совсем тебя подводит. Надо будет заварить синюху лазоревую. Лучше сразу лошадиную дозу для крепкого сна и чтобы безумные старушки не мерещились, – раздраженно произнесла миссис Помсли, подперев бока руками.

В глазах Чаннинга мелькнул страх. Похоже, что он действительно ее боялся. Гластонгейт удивлял все больше и больше. Как и история старушки. Оказалось, что лабиринт смерти – это еще цветочки.

Миссис Помсли рассказала, что перед нынешним королем Савалоном Билатлейн, Астерией правил его старший брат Таурен, и магия друидов жила на наших землях. Они поклонялись матушке Природе и от нее черпали свои загадочные умения. Друиды были мастерами и целителями, а еще могущественными обладателями дреаних знаний. К ним прислушивался сам король. Особенно чтили тех, кто мог видеть будущее. Их называли Аластринами. Они редко приходили в наш мир, но после рождения сразу получали метку лабиринта смерти, так как становились его хранителями. Сам же лабиринт считался не плохим и не хорошим. Человек имел право выйти из него живым и невредимым, но уже не таким, каким был прежде. Поскольку именно в центре лабиринта происходила смерть и новое рождение.

– Так вы хотите сказать, что я Аластрина и могу теперь управлять судьбами людей? – удивленно подытожила я, когда Маргарет закончила.

– Похоже на то, дитя мое, но не все будущее необходимо менять, и не все пророчества можно рассказывать. Нельзя, возомнив себя богом, пытаться исправить судьбы других. В этом есть и дар, и проклятье Аластрин, – ответила старушка.

– Такое чувство, что вам известно это не понаслышке, – парировала я.

Миссис Помсли промолчала, чем сильнее подогрела интерес.

– Надо выпить, – произнес Чаннинг и потянул Гавена в гостиную.

Мне хотелось разузнать о Аластринах больше, но в холле появился Метью. Он возник словно из воздуха и начал быстро сдавать все моги грехи. Что я сбежала, и он в этом совсем не виноват. Старушка Маргарет одарила мальчишку строгим взглядом и направилась в сторону двери, откуда пахло кухней.

– Как тебе удалось пройти мимо меня? – спросил Метью, когда заметил, как я за ним наблюдаю.

– Это было не сложно. Ты спал как хорек.

Я не смогла отказать себе в удовольствии поддернуть мальчишку. Ответом стал лишь весьма красноречивый румянец на юном лице и невинный вопрос:

– Я что-то пропустил?

– Даже не знаю, с чего начать.

Было тяжело признать правду, которую подсунули под нос, как сомнительное варево отшельника. Выяснилось, что происшествия в городе напрямую связаны со мной. Признать это – все равно, что обвинить себя в убийстве Миори и еще большого количества людей. Я не знала их, но от этого легче не становилось. А что, если похитители много лет искали именно меня? Мысль была нереальной и в то же время самой пугающей.

Глава 6. Полнолуние

Катакомбы под аббатством Гластонгейта.

– Значит, вот чем ты занимаешься, Оливия Хэрринфорд, вместо того, чтобы искать новую жертву! Милорд будет недоволен твоему беспечному поведению!

Старик ворвался без стука в личные покои девушки. Длинная черная мантия скрывала тело Мердока от посторонних глаз. Только белая борода и хриплый голос выдавал старческий возраст. Маг был в бешенстве, когда увидел, как Оливия, с которой приходилось работать, бесцеремонно разлеглась на огромной кровати в полупрозрачном пеньюаре. Она читала книгу о жизни простых смертных за три часа до того, как они оба должны были привести из города еще одну жертву для обряда.

– Искать новых несчастных – твоя работа. Я – суккуб, а не маг. Соблазняю, обольщаю, стираю память, в конце концов, и слежу, чтобы тебе никто не мешал, – сухо напомнила девушка и захлопнула книгу. – А, что касается Милорда, можешь не переживать. Мне всегда найдется, чем загладить вину, и он только и ждет возможности воспользоваться случаем. Чем я занимаюсь в свободное время, тебя не касается.