Проект 2.0 - Наталья Федюшина

Медсестра снова взяла меня под локоть, и словно помогла пересечь невидимую черту. Ту самую, которая разделяет два параллельных мира. Глаза слепило от белого света, а в носу защекотало от витающего в воздухе дорогого парфюма. Здесь были люди. Они ходили, разговаривали и смотрели на меня словно на чудовище, которое вывели на арену цирка. Их отвращение чувствовалось каждой клеточкой кожи, покрытой толстым слоем грязи. Медсестры, доктора, родственники пациентов? все были на одно лицо. Изысканность манер зашкаливала, а осуждение в глазах казалось хуже брезгливости. От их взглядов хотелось отвлечься на стены, но еще больше удивили прозрачные пластины, за которыми они были скрыты.

– Это для того, чтобы облегчить уборку после буйных пациентов вроде тебя, ? ответила медсестра на немой вопрос. ? Здесь психушка, а не курорт, ? напомнила она, словно это было не очевидно после проведенного времени в закрытой палате.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что потеря памяти вряд ли тебя оправдает, но об этом лучше поговорить с доктором. Он умеет подбирать более красноречивые слова в разговоре с пациентами.

Хотелось узнать у медсестры больше информации, но она больно дернула за локоть, поторапливая идти быстрее.

– Вот мы и пришли, ? сказала женщина, указывая на дверь.

Она была похожа на ту, что мы уже видели, но со странным иероглифом в самом центре матового полотна. Он был выведен краской неизвестной фактуры. Попытаться дотронуться до нее, казалось не самой лучшей идеей. Медсестра отдернула руку до того, как грязные пальцы коснулись узора.

– Ничего не трогай! ? крикнула она брезгливым тоном, словно ей самой было неприятно меня касаться. ? К вам пациентка. Это очень важно, ? сказала медсестра, но уже в висевшее на стене устройство.

Экран засветился мягким зеленым светом, и двери разъехались, впуская нас внутрь.

– Что случилось, Маргарет? ? спросил полноватый мужчина, который сидел за высоким столом.

Его лысая голова была почти скрыта за кипой бумаг. Было слышно только, как доктор громко печатал.

– Наша Кора потеряла память.

Пальцы мужчины замерли, и в комнате воцарилась тишина. В голове мелькнула мысль, что такое случалось в фильмах, когда момент доходил до пика драматизма. В эту минуту должна была раскрыться самая страшная тайна, и никто не решался испортить ее словами. Отчасти что-то в этом было правдой. Теперь было известно имя. Но это лишь первая хлебная крошка, когда хотелось узнать больше.

– Кора, это правда? ? спросил доктор ту, которая еще не совсем успела привыкнуть к этому громкому слову.

Имя казалось пустышкой, но другой зацепки с прошлым не было. Ответ затерялся где-то в сознании, и доктор резко встал, заставляя невольно вздрогнуть. Его голова с трудом доставала мне до пояса. Уголки губ неуверенно поползти вверх.

– Я спросил что-то смешное?

– Нет. Просто вы такой… Необычный

С трудом удалось подобрать нужное слово.

– Вы видите меня впервые?

– Конечно.

Пауза длилась слишком долго, перед тем как мужчина снова заговорил:

– Спасибо, Маргарет. Дальше я сам.

Медсестра исчезла за дверью прежде, чем капельки холодного пота пробежались по моему лбу. Взгляд доктора показался до ужаса зловещим. Словно сам демон скрывался за личиной ребенка и собирался заключить со мной сделку.

– Присядем, ? сказал он почти безобидно.

Его рука указала на белоснежный диван, который блестел, словно сделанный из твердого пластика.

– Пожалуй, ? согласилась я, аккуратно присаживаясь на белую поверхность.

Обивка оказалась мягкой словно перина, но в то же время идеально держала свою форму. Пальцы слегка надавили на поверхность, после чего на диване осталось лишь черное пятнышко, но не вмятина. После грязной палаты и скрипучей кровати это место показалось раем, если бы он действительно существовал. В моем положении было трудно во что-либо верить.

– Вижу, вам понравился диван? ? спросил доктор.

– Немного.

– Что вы помните?

– Ничего.

– Можете ли вы назвать моё имя?

Брови сошлись на переносице прежде, чем я ответила:

– Это маловероятно.

– Почему?

– В вашем кабинете впервые довелось услышать свое имя. Не думаете же вы, что, не зная его, я запомнила ваше?

Доктор промолчал. Его изучающий взгляд пронизывал насквозь, уменьшая меня до размера лабораторной мыши. Никак не удавалось выкинуть из головы мысль о том, что участвую в очередном эксперименте, и, судя по увлеченному лицу доктора, он проходил успешно. Хотелось проснуться, но будильник не звенел, а мозг отказывался верить во все, кроме амнезии. Я была больна. Но болезнь если кому и могла навредить, то только своему носителю. Я так думала. Я верила в это. Потеря памяти безобидна, и есть шанс вылечиться, разве не так?

– Хочется помочь вам, Кора. Но будет лучше, если вы будете говорить правду, ? наконец, сказал доктор.

– Только и всего?

– Что вы этим хотите сказать?

– То, что сложно врать, если даже не помнишь, как это делается.

Голос прервался. Разговор заходил в тупик. Судя по палате, в которой меня держали, доктор мог и не принимать грязную пациентку, но что-то в этой истории его заинтересовало. Амнезия не была единичным случаем. Значит, причина не в ней, но тогда в чем?

– Мне действительно нужна ваша помощь, ? сказала я еле слышно, надеясь, что он не вышвырнет свою пациентку за дверь.

Пальцы доктора сплелись между собой, в то время как он непринужденно сидел рядом, закинув ногу на ногу.

– Что вас интересует?

– Внешность.

Вырвалось первое, что пришло в голову. Отчасти это было правдой. Необходим был якорь, который смог бы доказать, что я реальна, а не мыльный пузырь. Доктор ничего не ответил. Он просто встал и подошел к столу, достав из ящика что-то похожее на маленькое зеркальце. Его взгляд затуманился. Доктор выждал паузу, прежде чем снова вернуться.

– Держите, ? сказал он, но слова показались пустым звуком.

Пальцы выхватили зеркальце, словно голодная собака протянутую кость. Из полупрозрачной глади смотрели испуганные глаза карамельного цвета. Шатенка и вполне симпатичная, если бы не болезненная бледность лица. Губы потрескались от обезвоживания, а щеки впали, выделяя кости скул.

– Чем я больна?