Месть ястреба - Наталья Федюшина

– Мираж – Доугхлас. Доугхлас – Мираж. А теперь вернемся к делу…

– Где камни души?

Хаким потер нос, собираясь соврать, но взгляд скользнул по холму, скрытому под тканью. Груда неизвестного возвышалась на полу возле изголовья кровати.

– Это то, что я просил?

Не успел мерийец ответить, как оружие зазвенело под тканью и вывалилось на стол, радуя своим обширным разнообразием.

– Я получил твою записку, – ответил Доугхлас, подойдя ближе. – Это все, что удалось раздобыть. Где камни? !

Мерийец снял с пояса топор. Мираж высвободила хлыст. Хаким сделал вид, что не замечает напряжения в воздухе и с восторгом рассматривал точные грани лезвий и удобные рукояти. Перцовые бомбы и стальные крюки. Дротики и стрелы.

– Но ведь здесь только барахло, – наконец, заговорил Хаким.

Да, он врал, пытаясь скрыть восторг, а все потому, что хорошо знал мерийца. Они не любят делиться сокровищами, даже за камни души.

– Где они? ! – воскликнул Доугхлас.

Мираж насупилась как кошка. Не хватало только хвоста и усов.

– Получишь, когда дашь мне то, что я хочу, – сказал Хаким без тени страха.

Мерийец прорычал себе под нос лестные слова и окинул девушку почти влюбленным взглядом.

– Хороша чертовка. Скажи ей спасибо, что принято решение тебя не четвертовать. Камни ведь не тяжело забрать.

– А тем более устоять перед их силой.

Хаким ухмыльнулся. Губы Доугхласа напротив сжались и почти скрылись в синей бороде, которую украшали железные бусины. Мерийец кивнул на каменные стулья.

– Ждите здесь.

– Будто у тебя не пещера, а дворец. Доставай уже.

Хаким терял терпение, а Мираж заинтересовалась камнями.

– Зачем они ему?

– Черт, девочка, из какой задницы ты вылезла? ! – Мираж пригрозила кнутом. – Хорошо—хорошо. Объясню на пальцах. У мудрецов – специи, у торгашей – табак, у ассасинов – пытки, а у мерийцев – камни.

– Они что…? Расслабляются от них?

– Вроде того. А еще засовывают их себе… Ну, знаешь…

– Вранье! – вмешался мерийец, пока Мираж не оставила на полу свой завтрак. – Едим мы их. Едим! А опорожняемся раз в полгода, если уже вам так интересно. Вот меч, который вообще-то хотелось оставить себе.

– Он послужит благой цели, друг, – ответил Хаким и потерял дыхание.

Доугхлас положил на стол произведение искусства, похожее на коготь зверя. Жесткие линии переходили в мягкие изгибы, словно тигр перед броском. От одного вида перехватывало дух. Хаким и забыл, что предстоит еще сделать. Он оказался загипнотизирован изогнутым лезвием и рукоятью из слоновой кости с выжженными на ней мерийскими символами.

– Что здесь написано? – спросила Мираж.

– «Едины мы и единожды будем подле ног богини целовать песок».

– Фу, какая мерзость.

– А ты меня еще за персики ругала. Мерийцы ведь самые большие собственники. Причем все на одну.

Хаким подпер бока руками.

– Засунь свои пошлые мысли обратно в то место, чем думаешь, и давай камни.

Доугхлас вытянул руку, пока второй крепко сжимал топор.

– Надпись ужасна. Ты ведь понимаешь, что клиент не доволен?

– Я тебе сейчас башку снесу! Недоволен он! Знаешь, как сложно вынести их было из кузницы? !

Мерийец замахнулся, но его остановила Мираж. Ее клинок оказался приставленным к горлу в мгновении ока. Доугхлас хотел фыркнуть, но выпустил из груди лишь вздох. Чешуйчатую кожу действительно не мог очернить металл, но только не тот, который хранил печать Аль-Кара.

– Голубая сталь встречается редко на просторах Башшира. Не подскажешь, где взяла?

Рука девушки дрогнула, но взгляд остался таким же холодным, как и ее решимость, перерезать наглецу глотку.

– Украла у одного из убийц.

– Видимо очень хорошего. Кому попало таких не делаем.

Хаким узнал этот взгляд. Доугхлас знал больше, чем сказал, но слово «друзья» остались в прошлом. Их связывала сделка, которую все равно придется разорвать.

– Вот последние камни. Спасибо за помощь.

– Что значит последние? ! – спросил мерийец еле сдерживаясь, чтобы не опустошить мешочек одним махом.

– Мы уходим из Башшира на закате.

– Может, еще план расчертишь, где это произойдет? !

Мираж не опустила клинок, но никого это не волновало.

– Неужели в пустыню Мертвых? ! – с ужасом спросил Доугхлас.

– Да. Не хочешь пойти с ними?

– Мы выпьем чаю на дорожку и прогуляемся в дом Блаженных утех, – съязвила Мираж.

– Что? Правда? – оживился мерийец.

– Ты действительно его хочешь взять?

Хаким прищурился.

– Почему бы и нет. У нас сходятся вкусы. Да и ссыт он раз в полгода. Очень здорово, как по мне.

Мираж прорычала в ответ что-то похожее на «Мужчины» и начала собирать оружие со стола. Так она хотела показать, что пора закругляться, но они восприняли представленную взглядам картину по-своему.

– А чертовка действительно хороша. Еще и сама оружие носит, – прошептал мерийец, веря в свои слова.

Хаким ответил смешком.

– Может, поможете? ! – наконец, воскликнула девушка.

– Рано похвалил. Рано.

Хаким уже собирался подойти к Мираж, но почувствовал, как тяжелая рука легла на плечо. Доугхлас приблизился ближе.

– Голубая сталь выбирает хозяина, а не хозяин ее, – прошептал кузнец.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Нам скоро выдвигаться! – Мираж вспыхнула от злости.

Пока Хаким прокручивал в голове предостережение и помогал собрать необходимое в дорогу, Доугхлас думал о задании Мастера. Богиня явила ему во сне бессмертный лик. На утро братство знало о предстоящем сражении. Священная плита треснула и всполошила сердце кузницы. Был провозглашен новый обет, которому преклонили колени. Будущее указало новый путь словами, выжженными на стенах печи. Строчки из мерийских символов повторялись и сливались в единое целое:

«Змея упустит око и вмешается клинок,

но не стоит верить глазам, когда призрак близко.

Он будет мешать открыть проход, под звездной вереницей.

Трем стрелам необходимо помочь разрушить печать

и зверь сможет вновь обрести свою силу.