Под небом Парижа - Дана Делон

– Марион, солнце, мне правда пора. Квантан уже ждет внизу минут пятнадцать, и ты же понимаешь, что он неправильно припарковался.

– У меня как-то вылетело из головы, что ты здесь больше не живешь. Начинаю скучать по старым добрым временам, – вздыхаю я.

– Я буду навещать тебя как можно чаще! – обещает Эль. – В городе пока все открыто. Но до папы дошли слухи, что второй волны не избежать. Лето подошло к концу, статистика заболевших растет с каждым днем. Так что вполне возможно, что совсем скоро мы все поедем в Нормандию в наш большой дом и там опять будем ждать конца карантина. Первый мы так и пережили.

Я переворачиваюсь со спины на живот и поправляю под головой подушку.

– А я сидела в четырех стенах, но даже жаловаться не буду. Учебы навалилось много, и надо было готовиться к экзаменам и аттестации. Этим я и занималась.

Эстель играет с прядями волос, наматывая их на палец, и грустно поджимает губы.

– Мы все так переживали за тебя! В Англии статистика была пугающей. Хотя она по всему миру такая.

Я закатываю глаза.

– Да ну брось, я была в Оксфорде. Маленький миленький Оксфорд.

– У вас там тоже были случаи… – не сдается сводная и бросает на меня угрюмый взгляд.

– Случаи были по всему миру, Эль, – спокойно говорю я. – Нет смысла нервничать из-за этого. Это наша новая реальность, надо продолжать жить в ней.

Она согласно кивает и уставляется в потолок.

– Да, Антуан говорит то же самое. Однако ты видела, как он разозлился, когда Алекс пытался тебя сбагрить… Родители не подают вида, но переживают за нас.

– Мы молоды, это мы должны переживать за них.

– Папа не ходит в офис и максимально бережет себя, Мари тоже. А у Алекса в офисе правда все под контролем. Так что тут и переживать не о чем, – ободряюще улыбается Эль.

– Не верю, что я все таки напросилась на эту стажировку.

Эстель начинает в голос смеяться.

– Ты не просто напросилась. Ты буквально снесла дверь в их офис с ноги. А Антуан был твоим автоматом! Никому не оставил шансов остановить тебя!

Я толкаю ее в плечо.

– Прямо уж автомат, ты скажешь тоже. Вали уже к своему Квантану, а то ты нас знаешь, мы можем заболтаться так, что он всю ночь на улице проведет и в итоге его заберет буксир.

Эль наклоняется и чмокает меня в щеку.

– До завтра, Мар! Надеюсь, тебе есть что надеть в офис. Позвонишь мне утром по «Фейстайму», выберем что-нибудь вместе.

– Да, я уже об этом подумала. Натали завтра увидит мой костюмчик и обалдеет.

Эль ухмыляется.

– Даже не сомневаюсь!

Она обнимает меня на прощание и выбегает из комнаты. А я открываю свой шкаф и смотрю на миллион вещей, которые оставила здесь. Туфли на высоченных каблуках… Надеюсь, я не разучилась на них ходить. Потому что завтра я абсолютно точно их надену.

Я лежу в постели. Сна нет ни в одном глазу… С одной стороны, все такое привычное. Подушки, одеяло, мой потолок, шум с улицы. С другой стороны, все настолько другое. Я другая. В последний раз я лежала в этой постели три года назад. Я была такой самоуверенной, такой глупой и наивной. Но той Марион больше нет, и пусть сейчас я полна сомнений, все, во что я верила, все, что мне казалось правильным, постепенно развеивается. Я все равно благодарна каждому испытанию. Ведь именно они делают меня сильнее, несокрушимее. Взрослая жизнь похожа на череду разочарований. Розовые очки беспощадно разбиваются о жизненные реалии. У меня появляется больше вопросов, а ответов катастрофически не хватает. Это выбивает из колеи. Но я никогда никому не признаюсь в том, что не знаю, что мне делать со своей жизнью дальше. Говорят, когда все дороги запутались, самое время вернуться домой. И вот я здесь, и мне кажется, что за три года я так сильно изменилась, что больше не вписываюсь сюда. Ни в свою семью, ни в эту квартиру. И возможно, это глупо, но злость, которую я сегодня испытала по отношению к Алексу, напомнила мне, что я живая. Я цепляюсь всеми силами за эти эмоции, лишь бы апатия вновь не захватила мою душу.

Решаю встать с постели и подойти к окну. Открываю его и чувствую прохладный ночной ветер. Он нежно обдувает мое лицо, словно успокаивая. Звезд в Париже не видно, но они и не нужны. Многочисленные фонари освещают самый прекрасный город в мире, и у меня на глазах выступают слезы. Я ненавижу себя за слабость, которую чувствую. Ненавижу то, что не могу справиться с ней. Ненавижу себя за то, что не могу быть сильной и несокрушимой, быть той, кем все меня привыкли видеть. Беру телефон в руки и пишу короткое «SOS».

* * *

Человек на том конце сразу же читает мое послание и присылает ответ:

«Водка и Джек бессильны? »

Он, как всегда, в своем репертуаре, я подавляю улыбку и строчу:

«Из нас двоих алкаш ты, я решаю свои проблемы иначе».

«Да, твое решение: написать мне в два ночи».

«Будто ты спал…»

«Конечно, не спал. Конец лета и пятничный вечер. Сейчас спят только лохи».

«Не-а, лохи тусят во времена пандемии».

«Это мое право рисковать своей жизнью! »

«Скажи это главврачу, у которого в больнице не хватает мест от наплыва больных. Все из-за таких “правых”, как ты».

«Ты написала мне в два ночи, чтобы убить все желание веселиться? »

«Твое желание веселиться не может убить даже пандемия, я меркну на ее фоне».

«Марион, поверь мне на слово, по своей сучьей сущности ты не меркнешь даже на фоне всемирного зла».

«Приму за комплимент, Вал».

«Всегда рад, ведьмененок».

Этому прозвищу уже столько лет… Валентин не меняется. У него талант оставаться собой, несмотря на все то дерьмо, что происходит в мире.

«Как прошел семейный ужин? »

«Даже не спрашивай…»

«Он не пришел, да? »

Я читаю это сообщение, и злость с новой силой заполняет меня.