Третий сын - Константин Ежов

– Взял кредит в банке… Чего ты на меня так уставилась? – последними словами я удивился переменам в выражении её лица.

– Кто сейчас говорил про дураков? ! – заявила она.

Не хватало ей ещё руки в боки упереть!

Однако стоит пояснить. Здесь полного аналога нашего совершеннолетия нет. Если есть имущество и деньги, то любой подданный волен ими распоряжаться по своему усмотрению, и возраст тут никого не волнует. Ограничение могут наложить только через суд, но попробуй это ещё провернуть в них историю! Не любят тут вмешиваться в чужие дела… Так что аргументы надо иметь более чем железные. Вот жениться только после восемнадцати, но и это никак не связано с совершеннолетием, просто в девятнадцатом веке решили, раз родину может защищать, значит, и детей тоже делать не след запрещать, но указ тот касался только мужчин, и формально женщин никак не затрагивает. Это скорее общепринятая норма девушек выдавать замуж не моложе, но иное никак не запрещается законом, как и браки между троюродными родственниками, хотя церковь и не приветствует, но и препятствовать не будет.

– Это точно здесь ни при чём. В обеспечение по-шли мои доходы по привлеям. Сразу уточню, денег на их оформление не тратил, всё сделал рисковый фонд «Надежда», – стал объяснять я ситуацию.

– И пришёл туда, а тебе: мальчик, вот ты-то нам и нужен! Брякни чего побыстрее, мы на это сразу бумаги оформим, а вон тот дяденька, банкир, тебе денег сколько надо даст. Это даже не смешно! – вполне естественно возмутилась она.

Учитывая мой возраст, история действительно выглядит дико.

– Забавно, но примерно так и было, – подтвердил я её слова.

– Ты чего, серьёзно? ! – весьма и весьма изумилась Светлана такой постановке вопроса.

– Поначалу, конечно, нет. Вообще, всё с курьёза началось. Отец бросил в гостиной газету с объявлением на половину первой страницы. Мне просто интересно стало, чего это расхваливают с таким размахом? Я и прочитал-то с трудом. Оказалось, что этот фонд ищет разные идеи и там много чего сулит за них. Да и находится прямо в соседнем с нашей школой здании. Ну, у меня с фантазией всегда было хорошо. В конце концов, с кувалдой же не кинутся.

– И тут тебе как начало везти! – решила она, что я всё же шучу.

– Нет. Просто вкусными печеньками с чаем накормили, записали, где живу, и вежливо послали со словами: «Мы с вами свяжемся, когда примем решение по вашему вопросу».

– Не поняла, тогда как? – изумилась она новому повороту в моём рассказе.

– А вот через пару месяцев пришёл к нам в гости другой их сотрудник, и началось примерно то, что ты там описывала, – решил я добить её, сославшись на озвученные не мной предположения.

– Чего же ты там такого им понарассказывал? – искренне удивилась она такому развитию.

– Одну идейку описал, по новому принципу организации радиосвязи. А он оказался в тот момент в самое яблочко. Ко всему прочему, ещё и реализуем, хотя и сложнее, чем господствующий вариант в тот момент. Там такое движение началось на уровне приказов, мама не горюй. Англичане никак не хотели лицензию продавать на право производства, а военным приспичило на цифру переходить. Тут ещё и купцы подсуетились, – максимально обтекаемо стал я хвалиться.

– И фамилия у тебя, чисто случайно, Кулешов? – неожиданно поинтересовалась она.

– Да, а ты откуда знаешь? ! – я совершенно искренне удивился её вопросу.

– Знаешь, я тебя старше представляла… Солидней, – проговорила Света медленно.

– В каком смысле? – она нагнала туману и пробудила любопытство несколькими словами, спровоцировав на новый недоумённый вопрос.

– Когда мой дядя тебя материт, в жизни не догадаешься, что тебе столько лет! А давай я тебя с ним познакомлю, он ведь тоже летит с нами, – поставила она меня в тупик новым предложением.

– И кто у нас дядя? – осторожно поинтересовался я, а то мало ли.

Вдруг португальский шпион, а я тут соловьём заливаюсь.

– Да какими-то ерунденями для вояк занимается. Точно не скажу, не интересовалась особо, – буквально отмахнулась она.

– Не понял, я-то тогда каким к нему боком? – я решил не форсировать события, а всё же хоть немножко прознать про её родственника.

– Вот и пойдём, сам и спросишь! – поставила она точку в моих робких прощупываниях почвы.

– Куда, собственно? – немного испуганно спросил я в ответ.

– На верхнюю палубу, конечно, – заявила она как нечто само собой разумеющееся.

– Ха, да меня туда и не пустят! Кстати, а чего ты здесь тогда забыла? – совершенно искренне удивился я обществу пассажирки первого класса.

– Да достала меня одна особа! Думала, хоть на несколько часов избавиться от неё и её альбома. Не получилось нахрапом, вот теперь меня измором изводит. А что, есть какой-то запрет для тебя на подъём? – дала она неопределённый ответ и тут же спросила про не очень удобный момент моего путешествия.

– Можно и так сказать, у меня билеты в третий класс. Так те четверо тебя вернуть хотели? – вопросом я быстренько сменил тему разговора.

– Ничего подобного, это моя охрана. Постой, как так, владелец заводов, прииска и чего там ещё, и летит как простолюдин какой-то? – не повелась она на уловку.

– А я он и есть, пояс наследует старший брат. Ну, можно и догадаться, что у меня всё в обороте, а самому пока особо ничего и не надо, в конце концов, учился в Нахимовке, а с осени буду в Ушаковке, и, естественно, всё время на казённом коште. А только чтобы пыль в глаза пускать, мне пока и по возрасту ни к чему. Как ни странно, этот винтожабль меня и в третьем классе до родителей довезёт, знаешь ли, – ответил я ей с некоторой обидой в голосе.

– Мне рассказывали, что вы купчины все поголовно психи и вообще на всю голову ушибленные, но ты меня потряс! – не обратила она совершенно никакого внимания на интонации.

– И чем же это? – теперь уже была моя очередь изумляться.

– Своей скупостью! Это же надо, по самым дешёвым билетам путешествует, будто и впрямь нищий.