Третий сын - Константин Ежов

– Первый, да ещё и боевой… На нём только ощущение неправильности, незаконченности, озарения. У тёмных же с рангом сильно растут интеллект и способности к обработке информации, потому-то из них выходят лучшие аналитики и всякие финансовые спекулянты, а дар внушения… А теперь скажи, есть ли у тебя что из этого?

– Не сказал бы… Пожалуй, лучше соберу пока всё, что рассыпалось из моего лепестка, – я решил съехать с темы, раз пошли такие подробные расспросы.

– А что у тебя тут в коробочках и свёртках? – тут же живо заинтересовалось Света.

– Я ювелир, начинающий. Сначала же просто огранкой самоцветов занимался, а тут разные материалы, инструменты да заготовки. Ещё то, что ценным для себя посчитал, – с неохотой стал я отвечать, сгребая всё в кучу и думая, куда это всё добро пристроить пока на хранение.

– А это что блестит? – заинтересовавшись, спросила она.

Вот сорока.

– Ожерелье, пока незаконченное, – угрюмо ответил я, заранее подозревая всех и вся в грехах.

Мои слова её не остановили, и она, подняв, стала разглядывать его на вытянутых руках. Чего-то пропустил момент с поднятием.

– Красивое, – высказалась она через некоторое время.

– Ты бы поаккуратней с ним. Оно как бы должно стать подарком моей невесте, – проговорил я, испугавшись.

Знаем мы этих: да я только поглядеть…

– Как её зовут? – тут же поинтересовалась она.

– Да никак, говорил же уже, но ведь когда-нибудь будет, – намекнул я на прежний наш разговор.

– Дядя, мы вообще-то к тебе пришли, – без перехода обратилась она к нему, продолжая разглядывать моё творение.

– Для чего? – отреагировал он удивлённо.

Так это с ним она нас хотела познакомить, сразу дошло до меня!

– Ты же слышал его фамилию, – невинно так поинтересовалась Светлана у своего дяди.

– И что? – выразил удивление он своим вопросом.

– Он тот самый! – как о само собой разумеющемся пояснила она.

– Вот так поворот! – изумился Лучезар Агафонович.

Глава 5

А уж как я удивился! Когда понял, что тот большой морской воевода из порта не только Светин дядя, а именно тот дядя! Особенно учитывая, что, с её слов, он меня постоянно материт. Но получается, даже не поинтересовался, как выгляжу. Безумие какое-то!

– Здрасте, – выдал я, несколько опешив.

– Думаю, ещё раз знакомиться не будем? – спросил меня он.

Так-то обеими руками за, но как тут без вопросов!

– Лучезар Агафонович, а можно узнать? – нерешительно спросил, пока не сформулировав, чего мне от него нужно, да и вообще.

– Молодой человек, пытайте! – дал он добро, улыбнувшись.

– Тогда… Почему вы не знаете, как я выгляжу? – проговорил я и застыл в ожидании.

– Как-то попытался. Знаешь ли, такого пакостника и разрушителя планов ещё поискать… Но даже мне вежливо пояснили, что не стоит. В том смысле, что не принесёт эта информация мне ничего нового. Знал бы ты, как меня такое удивило! Теперь вижу, что не так они были и неправы в Службе внутренней тишины дворца. Меня изумляет другое, почему тобой они занимаются, а не Приказ стражей границ, которому по укладу положено безопасность Россеа блюсти. Хотя с учётом твоего возраста, даже они это слишком.

– За мной что, следят? – спросил я, сообразив, какой вывод из его слов следует.

Надо понимать, Приказ стражей границ – это прямой аналог нашей Федеральной службы безопасности. Служба же внутренней тишины дворца прямых аналогов, известных мне, не имела. Это, скорее, смесь нескольких служб, у нас даже по времени не пересекавшихся. Во-первых, Службы внешней разведки, понятно, чем занимающейся. Опять же не трудно догадаться, что к этой части службы бедный я никак не отношусь. Вторым аналогом была Центральная ревизионная комиссия КПСС. Да-да, именно она, учитывая, какие функции она выполняла. Был бы я хоть в золотых поясах… Тогда ещё можно было бы понять их интерес. Но вообще они занимаются финансами его величества, его собственностью, а также в их поле зрения высшая знать и самоцветные пояса. Третья часть этой службы – аналог Центральной контрольной комиссия КПСС. Опять же, они занимались самой элитой страны. Вернее, их морально-этическим состоянием. Учитывая их связи со вторым блоком, рычагов воздействия хватало. И вот, простите меня за мой французский, каким местом я туда относился? !

– Вообще-то должны. И вряд ли ты заметил бы, у них самые сильные тёмные в штате, – совсем не обрадовал меня таким ответом Светин дядя.

– Последние три года только и занимался, что улучшал умение их выявлять, – с усмешкой выдал в ответ.

Думаю, тут как-то всё сложнее. Хотя чего голову-то ломать, в Нахимовке же учился, а значит, всё время на боевом взводе, если не хочешь каждую ночь просыпаться в зубной пасте. Такой залет, знаете ли, минус в дело! Да и к тому же всё время на виду, особо специально наблюдать, наверное, и не требовалось. Только почему? Не из-за привлей же, в конце концов, ни одной секретной у меня нет. Да и вообще, только последние года четыре, как влез в дела, которые хоть с натяжкой, можно назвать затрагивающими государственные интересы.

– Да нет, молодой человек. Забываетесь! А не ты ли заразными идеями где ни попадя раскидываешься? – решил прояснить Светин дядя все мои сомнения, но как-то странно.

– Это вы сейчас о чём? – спросил я, действительно не поняв сути его высказывания.

– Да хотя бы о новой концепции флота! Ты понимаешь, сколько теперь у неё сторонников? Нам же все планы по его строительству перекраивать пришлось. Вот откуда у тебя эти идеи боевых платформ и ударных арсеналов. До этого винтожабли у вояк были только транспортные! – возмущённо воскликнул он, видимо, вспоминая серьёзно задевшую его тему.

– Как бы там ведь ничего такого и нет, – ещё больше удивился я, что и выразил ответом.

– Однако до тебя никто не додумался, зато теперь всем хочется сразу и много. Мы вот с испытаний авианосного варианта возвращаемся, – как бы само собой разумеющееся проговорил он последнее.

– Я ничего такого не предлагал! Постойте, а в чём смысл такой штуки? По-моему, классический-то сподручней, – первым делом открестился я от счастья изобретателя, тем более не понимал, зачем такие сложности.