Аватар судьбы - Анна Литвинова

Они выписались из гостиницы, и Алеша поехал на кладбище к своим папе и маме, что были здесь похоронены. Она извинилась перед ним – не могу, мол, после гибели родителей на погостах бывать, очень тяжело – и осталась в городе. Посижу, сказала, в кафе. Зайду на рынок, куплю нам мяса на шашлык, зелени, раз едем в дикие места.

На самом же деле бытовые хлопоты служили лишь прикрытием, главное – ей следовало позвонить Петренко и доложить о первых результатах внедрения и о том, в каком конкретно месте она будет находиться.

Довольно дико было заказывать междугородний разговор все с того же почтамта на главной улице – но что делать, если таково условие древлян: никаких сотовых. Она подробно рассказала полковнику, куда они едут. Вслух называла Петренко «папочкой» и держала тон слегка капризной, но любящей дочери. Когда повесила трубку, подумала, что полковник ей в отцы никак не годится – он всего-то на какой-то десяток лет старше. Скорее брат, которого у нее никогда не было, – мудрый, уверенный в себе и всегда готовый накрыть ее, образно говоря, своим крылом или плащ-палаткой от любой невзгоды.

Потом она и кофе выпила, и рынок посетила. А спустя условленные три часа Данилов приехал к ней на место рандеву возле торпедного катера на постаменте на набережной – памятника героическим морякам. Алеша выглядел смурным, но она не придала сему особого значения – а каким ему еще быть после посещения родительских могил? Данилов грустно сказал: «Когда-то здесь стояла моя школа, – и указал место на берегу, где теперь возвышалась громадная новостройка из стекла и бетона. – А еще раньше, в пятидесятые, в ней учился мой отец, Сергей Владиленович. Мы с ним одной дорогой на уроки бегали – здесь, по набережной, по-над бухтой». И потом добавил странную фразу: «Удивительно, что все это не разрушено». – «Ты о чем? » – поразилась она. «Сон дурной сегодня приснился, не обращай внимания», – отмахнулся Алешенька. «Хочешь, машину до базы я поведу? – проявила она заботу. – Отдохнешь, расслабишься, выпьешь? » – «Ну нет, я, наоборот, за рулем собираюсь, в норму прихожу».

…Последняя часть пути и впрямь оказалась ужасной, по собственной воле в такую глушь забираться не станешь. В какой-то момент Варе даже жутко стало, хотя она далеко не робкого десятка была. Трасса – не асфальтированная, разумеется, а грунтовая, и безо всяких обочин – шла по узкой перемычке меж двух гор. И справа, и слева – пропасть. До дна ущелья лететь метров сто, не меньше. Причем если вдруг передумаешь дальше ехать, места развернуться нет, только задним ходом сдавать.

Варя аж глаза закрыла и тихо молилась про себя. Но Данилов – молодец, хладнокровно и даже весело вырулил. Наконец грунтовка резкими петлями пошла вниз, к морю. В итоге все оказалось, как было предсказано письмом: шлагбаум, его охраняет человек на стуле с книжкой в руках. Сказали: едем к Святу с Леной – он открыл.

И вот дорожные мучения были вознаграждены. Место и впрямь выглядело райским. Небольшой галечный пляж. Устье безымянной речки, которая сейчас, к сентябрю, скукожилась до ручейка. Со всех сторон горы, поросшие дубом, грабом и крымской сосной. Бухта замыкается почти отвесными скалами. Для житья имеется лишь небольшая, компактная и, если можно так выразиться, уютная, почти комнатная долина. Земля здесь, в теньке от деревьев, устлана ковром из опавших игл.

Все было бы совсем прекрасно, если бы их встречал здесь уютный отель со всеми удобствами. Но нет, в советские времена сил хватило лишь на турбазу, а капиталистические перемены сюда не дотянулись. Старовата Варя, наверное, стала для некомфортной жизни. Однако делать нечего – приехали, значит, надо устраиваться.

Там и сям по долине были раскиданы дощатые домики зеленого цвета, каждый на довольно высоких столбиках. Кое-где стояли палатки. Имелось старое, полуразвалившееся и довольно внушительное сооружение, сваренное из железных листов, с крышей и полом, но без стен. Как им пояснили друзья, раньше, когда действовала турбаза, здесь размещалась кухня-столовая.

Удобства ограничивались парой синих пластиковых домиков на краю обжитого пространства. Душ – один на всех. Две лейки, разделенные фанеркой, мужская кабинка и женская, а сверху нависает чан с водой, подогреваемой солнцем. В общем, условия самые спартанские. Добро пожаловать в турпоход образца прошлого века! Или в кинофильм «Три плюс два».

Свят с Леной обрадовались Варе и Данилову. Радушно показали им лагерь. Сообщили, что можно поставить собственную палатку или занять любой пустующий домик: «Свободные пока есть, смотрите – где у входа нет машины, тот и выбирайте».

Вновь прибывшие предпочли домик. После осмотра лагеря даже удивительным показалось, что внутри имелось по две металлические кровати с сеткой и тумбочки, а для вещей – пара плечиков, которые полагалось цеплять на вбитые в стены гвозди. Электрифицировано жилище не было. Готовить следовало на костре (очаг подле домика имелся) или на газовой плитке.

Кононова бросилась наводить порядок – в лагерном хозяйстве нашлись и швабра с ведром, и перчатки, и тряпки, и моющие средства. Данилов со Святом пошли готовить в честь прибытия шашлык.

Перед ужином, закончив хлопоты, вместе со Святом и Леной искупались. И море – ах, море! – оно примиряло со всем и искупало все: и трудности дальней неухоженной дороги, и бытовые неудобства. Ласковая теплая вода и закатное солнце словно смывали усталость, неустроенность, недовольство. Потом – вчетвером, у костра – подкрепились шашлыком, распили бутылочку привезенного из столицы бордо. «А в десять вечера у нас собрание, – предупредили друзья. – Там со всеми и познакомитесь».

И впрямь, к десяти весь народ потянулся к железному сооружению, экс-столовой, со своими пластиковыми и матерчатыми складными стульями. Публики в общей сложности насчиталось человек двадцать пять – тридцать. Все с любопытством посматривали на новичков, а Варя исподволь изучала собравшихся. Все они были чем-то похожи, и Кононова даже сделала для себя вывод, чем конкретно: практически все были молодые профессионалы, яппи, довольно преуспевающего вида. Не сказать, что интеллектуалы или ученые, но средний «айкью» явно выше, чем среднемировой. Практически все – парочки. Детей нет. Самым младшим лет было, наверное, двадцать пять, старшим – за сорок. Словом, подытожила для себя Варя, люди их с Даниловым круга. И ровным счетом ничего не наблюдается в них фанатичного или хотя бы экстравагантного, что оправдывало бы именование этих людей «сектой». Впрочем, оставалось поглядеть на их предводителя – именно благодаря ему, Зубцову, насколько поняла Кононова объяснения Петренко, древляне вызвали интерес у комиссии.

Для начала они с Даниловым представились: встали, назвали себя (а ничего больше, кроме имен, им, слава богу, говорить не потребовалось). Им вежливо похлопали.

И вот, наконец, на председательское место, к столу из былых времен, вышел человек, в котором Варя безошибочно угадала Зубцова. Для начала, он был значительно старше всех собравшихся – лет ему, казалось, хорошо за пятьдесят, если не за шестьдесят. Выглядел отставник довольно браво: седой ежик пострижен под канадку, рубашка заправлена в легкие, видавшие виды летние брюки (никаких шорт! ), туго перехваченные видавшим виды пояском. Подтянут – совершенно никаких «соцнакоплений» (как говаривал, помнится, Варин отец-генерал), и, благодаря стройности, выглядит моложе своих лет. Правда, совершенно седые волосы и резкие носогубные морщины выдают его действительный возраст.

– Дорогие друзья, – негромко начал Зубцов (при звуках его голоса все затихли), – мы рады приветствовать вновь присоединившихся к нам, – последовал острый взгляд на Варю с Даниловым, отчего девушке стало слегка не по себе. – Мы надеемся, что они обретут в нашем лице надежных друзей и партнеров, а мы, в свою очередь, получим новых верных товарищей. – В его интонации и манере говорить было нечто завораживающее. С самых первых фраз его хотелось слушать и слушать. – Да, наше неформальное сообщество одной из своих важнейших целей ставит расширение – однако не любой ценой. Нам нужны новые товарищи – но умные, честные, преданные и талантливые, и мы надеемся, что Алексей и Варвара таковыми и окажутся. Вас, конечно, интересует, как и многих, кто прибыл к нам недавно, на каких принципах мы здесь объединяемся. И я вам отвечу: самое главное для нас – понимание того, что люди, человечество в целом, пошли, особенно в последнее десятилетие, не тем путем. Свернули не туда. А может, нас вынудили свернуть. И мы, наше сообщество, своими скромными усилиями стараемся заставить цивилизацию вернуться на столбовой путь своего развития. Да, нас мало – но пока мало. Да, мы слабы – но покамест слабы. С каждым днем, месяцем и годом нас становится больше и больше, и все больше появляется на Земле групп, подобных нашей. И совсем не за горами время, когда мы будем влиять на политику – как внутри страны, так и общемировую, – а также на образ жизни и действий всего человечества. И это не маниловские мечтания. Помните, сколько было соратников у Фиделя Кастро и Эрнесто Че Гевары, когда они приплыли на Кубу на яхте «Гранма»? Не помните? А я вам скажу: всего семнадцать. А сколько имелось членов в российском Союзе борьбы за освобождение рабочего класса? Напомню: не больше сотни. Однако и первые, и вторые стали ядром настоящей социальной революции, которая случилась и в России, и на Острове Свободы удивительно скоро – так скоро, как, верно, не ожидали сами революционеры.