Брат ответит - Анна Литвинова

– Ничего такого я не заметила.

– Вот именно. Потому что Ольга в него поверила. Многих ребят без нарушений походки отправила в кордебалет. А Ярику доверила роль солиста. Он это очень ценил. Все остальные занятия забросил – в репетиционном зале торчал безвылазно. Можете себе представить? Ноги у парня не слушаются, а он по сто, двести, триста раз делает гранд-плие! Причем Оля с ним не церемонилась. У нас строго запрещено, но она его крыла конкретно. И голень подправляла линейкой – довольно болезненно, Ярик морщился. Но терпел. И работал.

– По-моему, подходящая обстановка, чтобы парень потерял голову.

– А по-моему, он к ней просто очень привык. Часто повторял: «Мой брат и Оля». Это был его мир.

– Но почему все-таки Ольга ушла? И куда?

Лейла понизила голос:

– Я не могу выдавать чужие тайны.

– Ярик не надеется, что она вернется. Он просил только видеописьмо. Будет – насколько я теперь понимаю аутистов – просматривать его по сто раз в день.

Учительница подошла ко мне еще ближе:

– Антонина Валерьевна очень сердится. Говорит, что Ольга ее подставила. «Артефакт» ведь произвел фурор. Программой реабилитации с помощью балета многие заинтересовались. Англичане обещали приехать, австрийцы. А показывать им теперь нечего. Без Оли все развалилось. Никто даже подумать не мог, что она сразу после премьеры уйдет.

– Но в чем причина?

– Оля жаловалась, что смертельно устала. Она ведь не дефектолог, медицине не училась, стажировки в специнтернатах не проходила, с больными никогда не работала, в семье у нее аутистов тоже нет. Служила в Главном театре – богема, овации, цветы. А сразу после травмы к нам пришла. Придумала свой проект удивительный. Отдавала ему все силы. Но по пятнадцать часов в день проводить с больными неспециалисту очень тяжело. Если бы постепенно включалась – привыкла. А так она просто выгорела, я считаю. Тем более что все – включая журналистов – немедленно начали требовать от нее новой постановки. Оля поняла, что больше не выдержит, и поэтому убежала. Оборвала все концы, чтобы не искали.

– Куда она скрылась?

– Не знаю.

– Знаете. – Добавлять в голос металл я тоже умела.

– Хорошо, могу предположить, – легко сдалась Лейла. – Но… это точно только для Ярика? Вы не скажете Антонине Валерьевне?

– Конечно, нет!

– У Оли был молодой человек. Близкий друг. Родом из Пскова. Они собирались пожениться. Возможно, она уехала к нему.

* * *

Отследить дальнейший трафик гражданки Польской я смогла очень быстро. Один звонок участковому (слегка в меня влюбленному) – и я уже знала, что Ольга в открытую, по своему паспорту взяла билет на поезд и отбыла – почему-то, правда, в Санкт-Петербург. Также мой любезный помощник сообщил, что девушка уже успела подать заявление во Дворец бракосочетаний города Пскова и назвал фамилию-имя-адрес ее избранника.

Я могла бы поулыбаться и попросить еще. Узнать мобильный телефон жениха, например. И, возможно, новый – уже псковский – номер Ольги. Но Паша всегда меня наставлял, что хорошим к себе отношением нельзя злоупотреблять. Начнешь безбожно эксплуатировать участкового – вообще пошлет. Или потребует расплаты – понятно какой. Я, конечно, ищу Синичкину замену, но женатых не рассматриваю принципиально.

Прежде чем звонить заказчику и докладывать о предварительных результатах, решила выяснить – а далеко ли до Пскова? Оказалось, что от Москвы чуть больше семисот километров. Туда ходят поезда (почему-то тащатся целых двенадцать часов) и летают самолеты.

Дают добро на командировки и возмещают расходы всегда клиенты. Но неужели я не могу себе позволить – в рамках собственной благотворительной программы – выложить две тысячи за верхнюю полку в купейном вагоне? А дальше я открыла сайт авиакомпании и вообще обалдела. За билет на самолет в Псков с меня попросили 888 рублей. Не всякого таксиста уговоришь за такие деньги по Москве повозить, а тут целый час в воздухе! В чем, интересно, подвох? Рейс задержат на пару дней? Возьмут тысяч пять за мой скромный дорожный рюкзак? Или нас вообще повезет дряхлый «Ан-2», а высаживать пассажиров (чтобы сэкономить на топливе и не платить аэропорту за стоянку) станут с помощью парашютов?

Никаких билетов покупать не бросилась. Посмотрела, сколько стоят в Пскове гостиницы. Не слишком дешево, но осилить можно. Однако потом вспомнила, что в адресе жениха значится не сам город, а деревня Прасковичи. Погуглила: местечко оказалось в десяти километрах от города. Река Великая, рыбалка, прогулки на катерах, конно-спортивный центр. И только что построенный микрорайон высоток, нависавших над одноэтажными домиками. За жилье там сейчас – не в сезон, в середине холодного апреля, – просили совсем гроши.

И тогда я окончательно решила: Федора даже предупреждать не буду, что собираюсь в командировку. Смотаюсь в Прасковичи, найду Ольгу, все ей объясню, попрошу записать видео. И триумфально вручу его Ярику. Получится доброе дело. И гораздо эффективнее, чем по телефону звонить. Раз Ольга решила с прошлой жизнью порвать, может банально трубку бросить, и потом к ней не подступишься. Намного проще человека лично уболтать – когда видишь его лицо, реакции, чувствуешь настроение.

Да и просто хотелось мне съездить в командировку не по заданию шефа, а полностью в самостоятельную.

Я пока не знала, во что ввязываюсь, и радостно приобрела билет на завтрашний рейс. Звонить Паше, рассказывать о своей задумке ничего не стала. Побежала домой собираться.

Багаж по моему копеечному билету, разумеется, не полагался, ручная кладь жестко ограничивалась. Но я умею выворачиваться из любых ситуаций. Тщательно перетряхнула все свои косметические залежи. Кремы взяла – только пробники, любимый шампунь перелила в крошечную бутылочку. Лак для ногтей прихватила единственный, пудру маленькую, походную, одежды тоже самый минимум, но чтобы все предметы сочетались между собой. Одноразовые тапочки, гель для душа и кофе с чаем мне обещали хозяева апартаментов.

Ужалась до четырех килограммов с небольшим – даже меньше нормы. Однако в аэропорту мой рюкзачок ни в какие рамки для измерения габаритов не запихивали и даже взвешивать не стали. Рейс не задерживали, говорили, что очень рады видеть, и место предложили впереди, у окошка – безо всяких доплат.

– Чего это вы добрые такие? – подозрительно спросила я у юного регистратора.

Тот жизнерадостно улыбнулся:

– Так праздник! Первый рейс за полгода!

– Да вы что? А почему раньше не летали?

– У них аэропорт старенький, вечно на ремонте. Да и направление не самое популярное.