Сердце бога - Анна Литвинова

– Что ты здесь делала? ! – рявкнул на девушку Вилен.

Она похлопала глазами.

– Аз не разбирам на руски езык.

– Про девчонок-иностранок никакого приказания не было, – тихо, адресуясь к друзьям, проговорил Радий.

– И что теперь с ней делать? – в тон ему вполголоса произнес Владик.

– Пенделя под зад, и пусть валит! – откликнулся Вилен. И обратился к девчонке, произнося слова раздельно и громко, как принято разговаривать с глухими и иностранцами: – Ты понимаешь, что у нас в стране не принято такого делать? Ты понимаешь, что ты общественный порядок нарушила? Что могла половую инфекцию получить?

– Да-да, я разумею, – девчонка отрицательно замотала головой.

– Что ты, говоришь – разумею, а сама головой мотаешь? ! – напустился на нее Вилен.

– Погоди, – осадил друга начитанный Владик. – Она и впрямь из Болгарии, а они там, когда «нет», кивают, а когда «да» – наоборот, головой мотают, – поделился он сведениями, почерпнутыми из журнала «Вокруг света».

На вид девушка была им ровесница, а может, чуть старше. Какая распущенность, подумал Владик: приехала в незнакомую страну – и сразу обжиматься по кустам с парнями. Вдобавок гнусный какой мужик! Оставил ее. Умотал. Хорош гусь! Бросил девушку в беде. А если б мы оказались не оперативным отрядом, а, наоборот, хулиганами?

– Плохой у тебя товарищ оказался, – укоризненно проговорил он вслух, адресуясь к незнакомке. – Бросил тебя.

– Да-да, – она согласно помотала головой из стороны в сторону. – Он недобыр.

– Хватит вам ее воспитывать, – недовольно проговорил Радий. – Пусть идет своей дорогой. – А потом продолжил, как бы про себя: – Странно, что ребята нами еще не интересуются, – и выглянул за полог дерева.

Возле зеленых насаждений у кромки воды, метрах в ста пятидесяти от друзей, тем временем явно что-то происходило. Весь их отряд сгрудился там. Парни окружили кого-то полукольцом. Кого – видно не было, лишь внутри круга раздавались порой мужские выкрики и женский крик. К месту происшествия неторопливо приближались милицейские.

– Вот и славно, – сообщил Радий, вернувшись внутрь древесного полога. – Ребятки заняты, до нас им дела нет. Самое время сматывать удочки. – И он снял со своего локтя повязку дружинника и сунул в карман. – А то я себя отчасти фашистом чувствую, участником облавы на партизан. И поймали мы Зою Космодемьянскую, – кивнул он на девушку.

– Ты бы придержал язычок-то, Радий, – строго сказал Вилен.

– Да, тем более при иностранке, – поддержал друга Владик.

– Она все равно ничего не понимает, – махнул рукой Рыжов. И вдруг совершенно неожиданно обратился к девушке: – Пойдем, я тебя провожу. Ты где живешь? – А потом повторил по-английски: – Летс кам. Вэа ду ю лив?

Девушка просияла и проговорила на неплохом инглише:

– Ай лив эт зе хотел, неймд «Бурятия». Летс го? [7 - – Пойдем. Ты где живешь? – Я живу в гостинице «Бурятия». Идем? ]

Владик в первый момент даже растерялся от напора, с которым Радий стал атаковать иностранку. А в следующий миг подумал: «Нет, шалишь! Я не уступлю! » И если минуту назад еще имело значение, что совсем недавно девушка обжималась в кустах с отвратительным бугаем, то теперь начисто забылось. Остались лишь девушка – и друг Радий. И его нельзя было к ней допустить. Поэтому Владик тоже снял с рукава повязку, сунул ее в карман и проговорил, обращаясь к Вилену:

– Я, пожалуй, тоже пойду. Прикроешь нас?

Кудимов с нескрываемой насмешкой поглядел на обоих, а потом проговорил вполголоса:

– Смотрите там, осторожнее насчет венерических заболеваний, – и крикнул нацепляющей босоножки Марии: – Одеяло-то свое забери.

Она отмахнулась:

– Това не е моето одеяло [8 - Это не мое одеяло. (болг. )].

* * *

Гостиница «Бурятия» находилась бог знает где, неподалеку от ВДНХ, и у новых знакомых достало времени, чтобы поговорить в дороге, узнать друг друга лучше. Метро к выставке тогда еще не провели, и дорога на трамвае, метро и снова на трамвае заняла едва ли не полтора часа. В вагонах на друзей посматривали с нескрываемым любопытством, иные даже пальцем украдкой показывали: иностранцы!

Говорили на русском, которым Мария владела значительно лучше, чем показалось в момент задержания. Произносила слова с забавным акцентом, неправильно ставила ударения, и мягкие согласные звучали у нее как твердые, а вместо «е» получалось «э»: «рэшитэлно… бэзпроблэмно… нэгативно…» Иногда, в сложных случаях, переходили на английский, и для Владика это было удивительно: он впервые говорил на иностранном вне занятий и радовался, что собеседница его понимала – да и он ее! А лучше других иностранных наречий болгарка, как оказалось, владела французским – но его ни Рыжов, ни Иноземцев не знали, помимо фраз, почерпнутых в «Двенадцати стульях»: «Же не манж па сис жюр…»

Стоичкова, как выяснилось, проживала в приморском городе Варна, училась в местном университете на инженера-электрика. Ее включили в болгарскую делегацию, приехавшую на фестиваль, потому что она прилично танцевала и была солисткой ансамбля народного танца. Ансамбль давал в Москве целых три концерта. И вообще, для нее СССР – не первая заграничная поездка. Она бывала на гастролях в странах народной демократии – Польше и Венгрии, да еще целый месяц прожила в Париже. А французский знала в совершенстве, потому что у нее дед был француз (сейчас он умер), а мама – преподавательница этого языка в варненской школе.

Друзьям было чем похвастаться в ответ, но не слишком: бывать за границей оба даже не помышляли. Правда, учились они не где-нибудь, а в авиационном, и жили, втроем с Виленом, в самой настоящей мансарде (что мансарда у них с удобствами во дворе, парни умолчали).

– Как тебе Москва? – отчасти в пику задали они ей дежурный вопрос. (Чем может похвастаться ее Варна по сравнению с Белокаменной! ) Ждали, что девушка рассыплется комплиментами в адрес столицы мира и социализма. Однако она пожала плечами:

– Добрэ. Кремль е много красива. Но Москва не располага с достатычно кафената, кыдете можете да седнете и да говорите с приятел.

– Ага, – понял Радий, – в Москве кафе тебе мало, где можно с приятелем посидеть. – И подпустил шпильку: – И потому ты с тем бугаем в лес пошла.

У девушки аж слезы на глазах выступили:

– Бих искал неформален разговор с приятел от Русия. Той ме покане да се расходим в парка.

– Чего-чего? – не понял Владик.

– В парк тот бугай ее пригласил, – пояснил более способный к языкам Радий.

В дальнейшем девушка снова перескочила на английский и сообщила, что парень стал грубо приставать к ней, она старалась отбиться, и в самый нужный момент появились они, русские братья. Завершила свой монолог девушка снова по-болгарски, с сильным и искренним чувством:

– Благодаря ви, братя, че ми спаси от него.

Неизвестно, правдой было то, что она рассказала, или нет, но девушке хотелось верить. И взгляд ее был одновременно и невинный, и манящий. Волосы – черные, а глаза светлые, с темным ободком. Владик никогда раньше не видел таких глаз. Он чувствовал, как внутри у него все переворачивается при каждом взгляде на эту девушку. Он, пожалуй, влюбился в нее.