Быстрая и шустрая - Анна Литвинова

– Кури!

Ну, это уже слишком. «Беломор» она курить не станет – даже если ей будет приказывать не Песочин, а сам Дубов.

Женя достала из сумочки свои дамские сигаретки.

– Ну-ка, дай! – живо заинтересовался Песочин. Даже черные очочки снял, обнажив мутно-голубые глаза с красными прожилками на белках. Заграбастал пачку, выбил сигаретину, помял ее в пальцах, понюхал. Женя с удивлением наблюдала за его манипуляциями.

Наконец, Песочин отшвырнул ее сигареты. Скривил губешки, словно обиженный школьник:

– А я-то думал…

– Что вы думали? – вежливо спросила Женя.

– Ты что, совсем дура? – внезапно раскипятился писатель.

Все, хватит. Женя решительно поднялась. Действительно, пора уходить.

– Да ладно тебе, не ломайся – произнес писатель внезапно миролюбивым тоном. – Расслабься. Здесь все свои. Пыхнем по одной – и повалишь…

Женя застыла на пороге. Встретилась взглядом с блестящими, тревожными глазами Песочина. Отметила, что зрачки у него – с булавочную головку. И, наконец, поняла, что он ей предлагал. Анашу! Вот оно что! Знаменитый Песочин не просто слушает в своей комнате-камере истеричную музыку. Он медитирует. И его «беломорины» набиты травкой.

Все теперь ясно. Ясно, почему она, нормальный, трезвый человек, не может читать его книги. Что Песочин может написать – после такой музыки и после наркоты? Только галиматью!

М-да, с таким надо поосторожней.

Женя постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно. Наркоманов, говорят, как и психов – лучше не сердить:

– Я не ломаюсь. Просто я не хочу травы.

– Ну и проваливай! – мгновенно отреагировал Песочин.

Женя не стала возражать и поспешно покинула его квартирку.

Серый февральский двор показался раем в сравнении с писательским логовом. Женя с наслаждением вдохнула полные легкие воздуха. Достала сигареты – и тут же убрала их обратно в сумочку. После общения с этим Песочиным даже обычных сигарет не хотелось. Тоже мне, блин, знаменитый писатель. Канифолит сам себе мозги – то дурацкой музыкой, то анашой, то, наверно, еще чем покрепче. А потом пишет малопонятные книжки. И – сидит в жюри конкурсов.

Бритвин был прав, когда советовал ей отбирать самую заумь. Этот Песочин другое и читать не станет. Какое гадство!

Однако слава богу, что с конкурсом рассказов вроде покончено. С работой она справилась неплохо и в срок. А новых срочных дел пока вроде бы не предвиделось. Может быть, завтра с утра ей удастся немного расслабиться? И она, наконец, познакомится еще с кем-то из коллег?

…На следующее утро, прямо в «Глобусе», Женя попала в аварию.

Она, как всегда, опаздывала на традиционные пять минут и, поспешая, взлетала по ступенькам. Добежала до холла второго этажа. И столкнулась в дверях офиса с охранником Жорой.

Жора был самым массивным из глобусовских секьюрити. Вдобавок в руках он держал объемистую коробку.

Жора посторонился, Женя протиснулась в освободившуюся узкую щелку – и оба застряли.

Жора улыбнулся ей горой лицевых мышц и дал задний ход.

Женя весело сказала:

– «Оке» и джипу разъехаться не удалось!

Жора, как и положено охраннику, был большим молчуном и букой. Но сегодня, видимо, пребывал в приподнятом настроении. Потому что снова улыбнулся и разразился целым предложением:

– Иду на помойку. Очищаю твое рабочее место. Бритвин сказал выбросить рассказы.

Жора помахал огромной коробкой. Он держал ее непринужденно, будто пачку сигарет.

…Бритвина Женя застала за малотипичным для мужчин занятием. Он макал в стакан с водой губку и протирал свой стол.

– Навожу порядок! – похвалился он.

Губка отлично впитывала воду, но оставляла за собой лужицы. На полировке уже появились опасные разводы.

Женя покачала головой и отобрала губку. Отжала ее, вытерла лужи. Потом тщательно протерла стол сухой тряпкой.

– Не умеешь – не берись! – нарушая субординацию, пробурчала она.

Дима наблюдал за ней, снисходительно склонив голову.

Покончив с последствиями мужской уборки, Женя сказала:

– Ну, шеф, – приказывай!

Дима хитро улыбнулся:

– У меня там немытые чашки еще остались… Ладно, шучу. Короче, звонил Песочин. Он тобой недоволен. Сказал, что ты высокомерна и неразговорчива.

Женя приготовилась оправдываться, но Бритвин только отмахнулся:

– Не бери в голову. На Песочина не угодишь. Короче, слушай про новое дело.

– Так сразу? – не удержалась Женя.

– А кому сейчас легко, – хмыкнул Бритвин. И продолжил: – Короче, Дубов взялся раскручивать «Пополамов». Слышала про таких?

Женя слышала их сегодня утром, когда ехала на работу и поймала «Русское радио». Веселая попсовая группочка. Много ударных, шкодливый баян и забавные тексты. Что-то типа: «Я увижу тебя в темно-синем лесу, я тебе колбасу на руках отнесу…» Песенка показалась тупой, но отчего-то симпатичной.

– А кто они, эти «Пополамы»? – поинтересовалась Женя.

– Молодые ребята. Первокурсники. Учатся в каком-то холодильном институте. Создали группу, как говорят, «по приколу». Выступали во всяких ДК, в кафешках. Случайно нашли продюсера, тот – в полном восторге. Привел их к нам. Они сейчас у Дубова сидят. Пошли посмотрим?

…«Пополамы» являли собой четверых совсем молодых ребят. «Лет восемнадцати, не больше», – определила Женя. Утопают в безразмерных футболках и широких джинсах. Сверкают глазами, неуверенно улыбаются.

Женя с удовольствием разглядывала их молодые, светлые лица. Поневоле сравнивала с Песочиным – насколько же пацаны приятней! Молодые, яркие, все им интересно и внове… Даже сухарю Дубову группа, кажется, нравилась. По крайней мере, за время разговора с «Пополамами» и их продюсером Женя насчитала шесть поднятий уголка губ на двадцать градусов – что для Хилого Босса означало наиширочайшую улыбку.

«Пополамы» с восторгом внимали, как их продюсер, Дубов и Бритвин договариваются о «жесткой ротации» на радио и о журнальных фотосессиях, обсуждают возможности газетных интервью и телеэфиров…

– Придется сделать новый портфолио – пресс-релиз, фотки и демо-кассету… То, что есть, – дерьмо, все переделаем. Я уже нашел студию… И фотографа… Нужен режиссер для клипа. Егор Кончаловский подойдет?

Группа сидела тихо, только восторженно глазами хлопала. «Вот это да! » – читалось на лицах «Пополамов».

Наконец, Дубов подвел итог:

– Начнем с пресс-релиза. Как я сказал, то, что у вас есть, – никуда не годится.