Набирая силу - Артем Каменистый

Мы на взрослых мужчин не тянули. И то, что хищник один, еще ничего не значит. Это может оказаться разведчик, отдалившийся от большой стаи.

Не сводя взгляда с крысоволка, я напряженным голосом произнес:

– Бяка, у нас проблема.

– Это ты мне? – не отрываясь от воды, торопливо уточнил упырь.

– Нет, блин, Хьюстону! Посмотри туда!

– Ой! Гед, это же крысоволк!

– Да что ты говоришь? ! А я думал, что это белочка за орешками пришла.

– Нет, это не белка, это точно крысоволк. Он один, вряд ли нападет. Они хитрые, понимают, когда человек с оружием. Но нам лучше уйти, – заволновался Бяка.

– Угу, – согласился я. – С нашим везением лучше держаться от них подальше. Давай назад, к реке. Там, ниже тропы, следов зверья не было.

Но не успели мы и десять шагов сделать, как наше «везение» показало себя во всей красе. Крысоволк, не сводя с нас угрюмого взгляда, вдруг заволновался, задрал морду к небесам и издал неописуемый звук. Так, наверное, должен подвывать гибрид собаки с лягушкой, если какой-нибудь полностью ненормальный генетик сумеет его вывести.

Жуткий глас твари не успел утихнуть, как вдалеке, меж художественно разбросанных громадных валунов, замелькали серые силуэты.

Много серых силуэтов.

– Бежим! – крикнул я.

Бяка тоже через плечо поглядывал и потому уточнять причину наращивания скорости не стал.

Мчались мы, не жалея ног, но оба прекрасно понимали, что это не поможет. Звери нас нагонят за минуту, если не быстрее.

Или если мы не успеем добежать до сосен, заросли которых неширокой полосой тянутся в сторону реки. Одно из деревьев мне сразу приглянулось. Невысокое, с кривоватым стволом, далеко раскинувшимися толстыми ветвями и без макушки. Наверное, ветром сломало или молнией сбило.

Сосна эта привлекла тем, что к нам она ближе всех прочих и ее нижние ветви располагаются невысоко. Даже прыгать не пришлось. Домчавшись до нее, мы без труда вскарабкались на безопасную высоту под все те же нехорошие квакающие завывания крысоволков. Они нас нагнали, но, увы, поздно. Вот и бесновались вокруг ствола.

– Нам конец, – испуганно пролепетал Бяка.

– С чего это нам конец? – удивился я.

– Как это с чего? Не видишь разве? Здесь восемь крысоволков. Они будут караулить нас, пока мы не упадем. Или разгрызут ствол. Они умеют деревья грызть.

– Это мы удачно зашли, – довольно осклабился я. – Крысоволки – это самый распространенный зверь, отмеченный Хаосом. Восемь крысоволков – это куча трофеев. Не от ПОРЯДКА, а от Хаоса. Мы сейчас озолотимся.

– Гед, мы слабые, мы не сможем их убить, – печально заявил Бяка.

Да, трофеи его привлекают, но упырь с перепугу не понял, как легко их можно заполучить.

Но я тут же ему объяснил:

– Скажи мне, друг, арбалет тебе зачем? Спину чесать?

Упырь скорчил гримасу, в которой перемешалось много чего, но доминировало в ней выражение крайнего стыда за глупое поведение.

– Гед, ты прав. Как это я сам не подумал. Мы же их можем застрелить. Только стреляй сам. У тебя трофеев больше выпадает.

Может, крысоволки и понимали, что мы вооружены, но ума держаться подальше у них не хватило. Я спустился так низко, что хищники, прыгая, лишь чуть-чуть до меня не доставали, челюстями вхолостую клацая. Арбалет маломощный, а зверюги не сказать что мелкие. Оптимальный вариант – работать в упор.

Выстрелил прямо в разверзнутую пасть. Клацнула она после этого уже не бодро, а с негромким деревянным звуком столкновения зубов с оперением болта. Неловко свалившись на спину, крысоволк начал сучить лапами и хрипеть.

– Один готов, – злорадно заявил я.

Все прочие завязали с наивными попытками до меня допрыгнуть и уставились на умирающего собрата. А я, неспешно заряжая арбалет, выбирал следующую цель.

Одновременно обернувшись в одну сторону, крысоволки так же синхронно сорвались с места, помчавшись куда-то в направлении реки. На нас они даже не оглядывались.

– Эх, испугались! – сокрушился я. – Всего лишь одного успел подбить.

– Нет, они не нас испугались, – трясущимся голосом пробормотал Бяка.

– А кого? .. – рассеянно поинтересовался я, глядя вслед улепетывающим тварям.

– Вот теперь мы точно умрем, – странно ответил Бяка.

И ответил он могильным голосом.

Глава 3

«Красавчик»

Без изменений

Дерево содрогнулось в очередной раз, но ничего особенного при этом не случилось. Даже прошлогодние шишки давно перестали сыпаться, и все сухие ветки тоже давно попадали. Немудрено, ведь по стволу уже который час колотят механическими молотами.

Опустив взгляд, я содрогнулся. Далеко не первый раз любуюсь этим зрелищем, но так и не сумел к нему привыкнуть.

Теперь я понимаю крысоволков. Сам бы сбежал без оглядки, будь у меня четыре лапы и звериная моторика.

Как называлась тварь, спугнувшая стаю, Бяка не знал. Да и в фактории я о таких не слыхал. Упырь убитым голосом предположил, что она заявилась сюда совсем уж с дальнего севера, потому как даже для Чащобы такие образины – это чересчур. Но тут же поправился, что в такие глубины гиблых земель нормальные люди не забираются и потому никто не может знать, что здесь водится.

Дай мне волю, я бы эту мерзость назвал аппаратом для обучения заиканию, потому что, увидев впервые, лишь чудом это дело не освоил.

Причем за одну секунду.

Если говорить в целом, чудовище походило на богомола. Но надо признать, что схожесть с этим насекомым ему придавали лишь две передние конечности, загнутые таким же причудливым образом. Именно ими оно то и дело молотило по стволу приютившей нас сосны, опираясь при этом еще на четыре массивные лапы и раздвоенный короткий хвост, меж отростками которого просматривался короткий острейший шип.

Жало, что ли?

Непонятно.

Брюхо прикрыто массивными сросшимися пластинами, будто у черепахи, спина густо заросла угольно-черной короткой шерстью. Лишь к шее она сменялась чешуей такого же цвета, что тянулась дальше, покрывая почти полностью неописуемо уродливую голову, усеянную костяными нашлепками и мясистыми наростами, похожими на гигантские бородавки. Все это добро окружало основание массивного бивня носорога.

Или правильнее говорить – рог? Увы, такие детали уже не помню. Но будь у него их два – это точно бивень. Да и размеры у твари сопоставимые. Может, до матерого африканского слона и недотягивает, а вот до молодого индийского – вполне.