Красивые, дерзкие, злые - Анна Литвинова

– Нет! Еще и еще раз повторяю тебе: нет, нет и нет. Никакого секса! .. Конечно, если тебе самой вдруг кто-то очень понравится… Или если клиент захочет дополнительную услугу – за дополнительную, подчеркиваю, плату… Но это – исключительно на твое усмотрение. Хочешь – даешь, не хочешь – не даешь… Кстати сказать, по опыту других девочек знаю, просьбы об интим-услугах поступают от клиентов достаточно редко.

– С чего вдруг?

– Потому, во-первых, что люди они очень занятые, подверженные постоянным стрессам и умственным нагрузкам. Знаешь, как поэт Вишневский написал? «Если жизнь излишне деловая – функция слабеет половая…» А во-вторых, клиенты наши обычно умеют считать деньги. И если выход под ручку с тобой будет стоить семьсот долларов, то во сколько, задумается он, ему обойдется ночь? Да он лучше купит обычную проститутку. С Тверской. Пусть она по-английски ни бум-бум и не знает, кто такой Уорхол. Зато станет ему куда дешевле. Не больше стольника баксов…

– Сколько, ты говоришь, я буду получать за один выход? – задумчиво спросила Алиса.

– Получать будет агентство, то есть я. Самой девушке идет половина. А ставки – разные. Поначалу, конечно, твои эскорт-услуги будут долларов за триста покупать. Потом, когда обучишься, поднатореешь – и семьсот станут платить, и штуку баксов… Но самое главное ведь не деньги. Во всяком случае, для тебя…

– А что же?

– Знаешь, кем стали те пять девчонок, с которыми я этот бизнес четыре года назад, в девяносто втором, начинал?

– Ну?

– Все пятеро сейчас замужем. Да за кем! Одна – за бельгийским миллионером, другая – за нашим нефтепромышленником, третья – за телевизионщиком, руководителем одного из федеральных телеканалов… В общем, все девчонки до одной как сыр в молоке купаются…

– Как сыр в масле, – машинально поправила Алиса. – И не купаются, а катаются.

– Да? Извини, у меня всегда были проблемы с идиомами.

– Значит, – с усмешкой молвила Алиса, – самая главная твоя цель, как у истинного благодетеля, – удачно выдать меня замуж.

– А что делать? – Теплицын обезоруживающе улыбнулся своей белозубой улыбкой. – Я ведь тебя люблю и искренне желаю добра. Но сам-то я женат.

* * *

После того как Андрей ушел, Алиса долго стояла у окна. Над Москвой смеркалось, загорались рубиновые звезды Кремля. Тысячи машин, везущие богачей, толпились на Тверской и Садовом кольце.

Она вдруг заплакала. Ей стало горько оттого, что красавчик обманул ее. Оттого, что он уже использовал ее – и собирался использовать дальше. От его аргументации, полной противной мужской логики: «во-первых», «во-вторых»… И оттого, что впереди была неизвестность. Неизвестность и, предчувствовала Алиса, грязь и пошлость, лишь расцвеченная блестками речей об искусствоведении, сценическом мастерстве и иностранных языках.

Но все равно возвращаться назад в Бараблино она не хотела. В конце концов, лучше за семьсот баксов сопровождать на банкет стареющего чиновника, чем прогуливаться с ее экс-принцем, Юрцом, по темным улицам поселка. И с благодарностью принимать в подарок отвратительный джин-тоник в жестяных баночках.

* * *

И вот она возвращалась в Бараблино. Спустя девять лет после того, как уехала отсюда.

«Ауди» с шоферюгой Веней подъезжала к поселку. Замелькали знакомые предместья, и Алиса внезапно ощутила приступ ностальгии. Вот уж не думала, что когда-нибудь станет вспоминать об этой дыре почти с нежностью!

Сразу рядом с поселком – сосновый бор. А за ним – озеро. Оно очень чистое, очень синее и глубокое. Когда Алиса закончила девятый класс, она гуляла там со студентом, приехавшим из областного центра на каникулы. Студент перешел на второй курс и казался Алисе очень взрослым. Он держал ее за руку и декламировал Есенина. А потом прочитал свои стихи.

        Ты, Алиса, самая красивая,

        кареглазая, тихая, милая!

Но дальше поцелуев со студентом дело не пошло. Он слишком робел, чтобы преодолеть ее сопротивление. Не понимал, что она особо и не старалась сопротивляться. Как раз по поговорке – ее дядя Коля любил цитировать: «Когда курица убегает от петуха, она думает: а не слишком ли быстро я бегу? »

Драгоценная добыча досталась, как часто бывает, не самому милому, а самому наглому. Тем же летом, после девятого класса, трое десятиклассников на том же озере напоили Алису почти до беспамятства портвейном «три топора», а потом Кира Бердов утащил ее в заброшенную сторожку. В портвешок, видимо, водки добавили – так как не соображала она ничего. Ну и слава богу – потому что почти не было больно. Алиса помнила только жесткие Кирины руки и его срывающееся дыхание. И еще помнила, что потом разбила нос одному из Кириных прихлебателей, который попытался повторить его подвиг. Ну а потом, уже в десятом классе, у нее появился принц из народного театра Юрец…

– Вам куда в Бараблине-то ехать? – оторвал Алису от воспоминаний шофер.

– Улица Чайковского, двенадцать, – машинально отозвалась она.

За окном замелькали бараблинские «Черемушки» – пятиэтажные хрущевки в ряд. Среди них торчали три местных небоскреба: девятиэтажные дома. В окнах горело электричество, а на темной детской площадке вспыхивали огоньки сигарет: там традиционно тусовались подростки. Выросло уже новое поколение.

В здешних многоэтажках, вспомнила Алиса, никогда не бывает горячей воды. А выше третьего этажа не доходит и холодная. Жителям приходится таскать воду ведрами из колодцев и колонок.

Проехали главную площадь: Дом культуры, поселковая администрация, двухэтажная гостиница, обелиск в честь павших воинов.

Начался частный сектор – одноэтажные домишки.

– Третья улица направо, – подсказала Алиса водителю.

– Знаю. Я сам отсюда, – буркнул шофер.

Ну вот, не будь Алиса столь погружена в себя – могла бы чудненько проговорить с водилой всю дорогу. Вспомнили бы жизнь бараблинскую, нашли бы общих знакомых, расстались друзьями. Только оно ей надо – вспоминать про здешнее бытье? Считайте ее хоть снобом, хоть кем – но Бараблино из ее жизни вычеркнуто.

Свернули на улицу Чайковского. Почему, кстати, Чайковского? Зачем – Чайковского? Великий композитор никогда в Бараблине не был. Да и не мог бывать: поселок вырос уже много позже его смерти. А зачем в Бараблине имеются улицы Пушкина, Гоголя, Лермонтова? Стандартный советский набор…

На Чайковского, или Чайке (как кликали улицу местные жители), сразу начались ухабы. Из-за заборов раздался собачий лай. Псы передавали «Ауди» как эстафету. Наконец затормозили у дома двенадцать.