Вне времени, вне игры - Анна Литвинова

– Я понимаю, нам с тобой неудобно жить вместе, – интимно наклонился к ней юноша. После поездки на специально присланном за ним «уазике» он сильно приободрился. – Но отчего ты хочешь подальше отъехать?

– Чтобы не слышать, как ты храпишь, – усмехнулась Варя. На самом деле причина была иная: чтобы журналистик поменьше слышал звуки, доносящиеся из ее номера. Мало ли с кем она там будет беседовать по телефону или при личной встрече!

Пока шли по коридору, парнишка прогундел:

– Я давно представился, а вот ты – кто? И зачем здесь? Колись.

– А я ведь твоя коллега, – выдала Варя легенду прикрытия. – Не догадался? И ровно по тому же делу, что и ты. Ищу подноготную в деле Сырцова.

– А из какого ты СМИ?

– Боишься конкуренции? Я представляю интернет-сайт Дата. рф. – Варя и впрямь время от времени печатала на этом сайте через знакомого редактора заметки: по психологии, взаимоотношениям полов, о любви и дружбе. Взамен имела на всякий случай надежное журналистское прикрытие.

– А-а, интернет-сайт! – пренебрежительно махнул рукой юный корреспондент. – Откуда у вас только деньги на командировку взялись!

– Что поделать, – весело ответствовала Варя, – если ты мое место в «Молвестях» уже занял.

– Будем действовать сообща? Или у тебя есть свой план?

– А у тебя какой?

– Пойду к родным Сырцова, – вздохнул парнишка.

– Тогда нам по пути.

…А в это самое время несчастный центрфорвард лежал безмолвный, распростертый, накрытый до пояса простыней, с забинтованной головой (после трепанации черепа) и перевязанной грудной клеткой, подключенный к аппарату искусственного дыхания. И физраствор тихо капал ему в вену.

А мать его, Антонина Петровна, говорила с завотделением сочетанной травмы – отношение к молодому центрфорварду в госпитале было особенным.

– Надежды на лучшее всегда остаются, – утешительно говорил матери доктор медицинских наук.

– Но он сможет играть в футбол?

– О чем вы думаете, господь с вами! Надо верить, надеяться, молиться, чтобы он на ноги встал, в себя пришел. А вы – футбол!

«Уазик» покорно ждал Андрюшу и Варю у гостиницы, и спустя пять минут они уже остановились у панельной многоэтажки, где, по уверениям кудлатого шофера, проживали родственники Сырцова. Молодые люди вышли, и юный журналист властным жестом отослал шофера: «Не беспокойся, мы дальше сами».

У подъезда, совсем как в детстве, сидела на лавке бабуля в платочке.

– А что, гражданочка, Сырцовы здесь живут? – подступил к ней молодой корреспондент.

– А ты кто будешь? – вопросом ответила бабка.

– Мы с коллегой журналисты, – Андрюша широким жестом охватил их с Варей. – Очерк об их семье будем писать.

– Очерк? – передразнила старушонка. – Это о том, как Игорька в Москве вашей железными прутами отходили?

– Не только! – постарался отбиться от излишне информированной гражданки юнец. – И об его детстве, юности напишем, семье, матери его…

– Матери! .. А то ты не знаешь, что матерь его Антонина в тот же день, как сообщили, подхватилась и в Москву вашу понеслась – сыночка, значит, обихаживать.

Молодой писака слегка растерялся. Варя хранила молчание, наблюдая, как корреспондент пытается выкрутиться.

– Мы с отцом его поговорим, с другими родственниками…

– Отца у Игоряши сроду не было, – отмахнулась старушка. – Разве что сестры. Да только они обои на работе сейчас. Игорек-то, как футболом своим зарабатывать стал, две квартиры им купил! В нашем доме! Ксеньке одинокой – двухкомнатную, а Машке, замужней, – трех… Во деньжищ-то скока мячиком наколотить можно! На машину зятьку денег дал! Игорек мальчик-то хороший, добрый, ему Бог правильно эту способность дал, не зря. – Старушка цепко молодых людей оглядела и вдруг спросила, адресуясь к Варе: – А где камеры ваши?

– Да мы, бабушка, не с телевидения, – улыбнулась она. – Андрей в газете работает, я на сайте.

– Во как! – разочарованно протянула старушонка. – Да все равно, раз с Москвы к нам за тыщу верст приехали, денюжки у вас водятся.

– Как сказать, – прокомментировал Андрюша.

– Водятся, водятся! Потому – могу вам информацию одну продать. Интересную!

– Продать! Это вы хватили!

– А что ж так? Информация-то важнющая!

– А что за информация? – вопросил корреспондент. – И сколько вы денег хотите?

– Денег я хочу пятнадцать тысяч рублев, – твердо заявила бабулька. – А сведения любопытные!

– О чем данные-то? – наседал журналистик.

– Ты не волнуйся, тебя начальство похвалит и заголовок к статье даст. ТАЙНА ИГОРЯ СЫРЦОВА, напишут.

– Ну, и какая у него тайна?

– Э, нет, денюжки вперед давай.

– Нет у меня такой суммы, – развел руками корреспондент. – Да и не платим мы за информацию.

– А на нет и суда нет, – замкнулась старушка.

– Бросьте, уважаемая, – вступила решительно Варя. – Суд-то как раз есть. – Голос ее звучал диссонансом с ласковым Андрюшиным не в пример сурово. – Вы ведь что тут нам устроили? Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов, чистой воды. Статья УК РФ сто сорок четвертая, исправительные работы на срок до года. Ну, на исправработы вас, учитывая преклонный возраст, вряд ли возьмут, а вот штраф в размере до ста минимальных зарплат – запросто. У вас пятьсот тысяч лишних имеются?

– Ой, ой, испужала! – саркастически воскликнула бабка – хотя, конечно, тон Варвары и слова «статья» и «срок» ее устрашили.

– К тому же, – добавил юнец, – раз вы, обычная соседка, про тайну Сырцова знаете – то, значит, и другие слышали.

– Ну, и пусть вам другие брешут.

– Тысяча рублей! – воскликнул корреспондент и выхватил из кошелька купюру. – Немедленно и сейчас!

При виде денег глазки у бабули засверкали, однако она опасливо покосилась в сторону Вари.

– А она меня в кутузку потащит.

– Не потащу!

– Не потянет она вас никуда, говорите!

– Так вот: он, Игоряха Сырцов – нашей Антонине сынок-то неродной.

– А откуда вы знаете?

– А оттуда! Они к нам, семья ихняя, приехали, когда Игоряхе уже три или четыре года сполнилось. А до того они все в Нарочинске жили. Это от нас двести километров. Так вот, там у Антонины никакого сыночка и в помине не было! С детдома она его взяла, а потом сюда приехала, следы заметать!