Тайны призраков - Сара Пэйнтер

Ничего. Ничего и никого. Наверно, просто усталость. Дверь вдруг распахнулась, и в комнату, громко споря, вошли мальчик-подросток и его отец. Увидев Кэти, мужчина осекся и замолчал.

Налепив рабочую улыбку, она прошла мимо гостей в теплый холл рецепции, где ощутила странное облегчение, словно спаслась от чего-то темного, выступив из тени на солнечный свет. Здесь Кэти сделала несколько глубоких вдохов, вытесняя запах трубочного дыма ароматом свежесрезанной травы.

С тех пор как ей исполнилось четырнадцать, Кэти каждый вторник навещала свою тетю Гвен в Эндхаузе. Пропуски, конечно, случались – дни рождения, праздники, болезни, но за семь лет эти визиты стали в ее жизни константой. Открыть калитку, услышать знакомый скрип, вдохнуть густой аромат лаванды, пройти по тропинке – все это так успокаивало нервы. Да, пусть не все идеально, но ведь все и не так уж ужасно. Кэти решила, что не станет рассказывать тете о том, как упала в обморок. Наверно, дело в жаре и шоке от увиденного в номере мистера Коула, но теперь-то все в порядке. Не надо волновать Гвен, с нее хватит.

А вот о кошмаре поведать можно – избавиться от странных чувств, поделиться проблемой и поставить точку. А если нет, то, может быть, Гвен даст заклинание, чтобы ей не снился больше мистер Коул.

Кот, увидев гостью, соскочил с садовой стены и закружил у нее под ногами. Кэти наклонилась погладить любимца и услышала доносящиеся из дома голоса. Гвен и Кэм разговаривали в кухне, а дверь открыли, наверно, чтобы проветрить в комнате.

– Я не виноват, – говорил Кэм. – Хочешь сказать, это я?

Кэти выпрямилась. Подслушивать нехорошо, тем более частный разговор. Она хотела как-то заявить о своем присутствии, но подать голос не смогла, потому что вдруг почувствовала себя виноватой, хотя и не сделала ничего плохого. Кот побежал вперед, протиснулся в щель, и дверь распахнулась.

– Я хочу этого точно так же… – Кэм не договорил и повернулся к двери.

– Привет! – бодрым голосом возвестила о себе Кэти. – А я мороженое принесла.

Гвен стояла спиной к раковине с вытянутым несчастным лицом.

Кэм улыбнулся из другого конца кухни, но улыбка получилась вымученная.

– Мятное?

– Да. И с вареной сгущенкой. – Не глядя на Гвен и Кэма, Кэти выгрузила на стол содержимое сумки. Посыпав мороженое шоколадной крошкой, Кэм поцеловал Кэти в макушку.

– Оставляю вас с вашим котелком.

– Смешно, – сказала Кэти.

Кэм поднялся наверх, Кэти и Гвен засели за мороженое, атмосфера понемножку смягчилась, и Кэти расслабилась.

– Что хочешь на этой неделе? – На столе перед Гвен уже лежал открытый блокнот. – Ты уже практиковалась с анютиными глазками?

Кэти наморщила нос. Как она ни старалась, приготовить лекарство не получалось. Похоже, ей просто было не суждено стать целительницей, как Гвен, и пусть бы так, да вот только она до сих пор не знала, в чем ее призвание.

– Нужно практиковаться, – продолжала Гвен. – Такое нельзя делать наполовину. Все или ничего.

– Знаю. – Она села к столу и приготовилась следовать инструкциям по приготовлению крема для ног мистеру Байрсу. Окончательный продукт имел правильный цвет, но вместо того, чтобы быть вязким, получился жидким.

Гвен задумчиво уставилась на растекающийся крем.

– Даже не знаю, что здесь не сработало.

– Я ни на что не гожусь. – Кэти в отчаянии откинулась на спинку стула.

– Неправда. – Гвен потянулась. – Может быть, ты просто отнеслась к делу бездушно. Попробуешь что-то еще или на сегодня хватит?

Кэти подалась вперед. Вздохнула.

– Но я стараюсь. И душу вкладываю. Стараюсь изо всех сил.

– Я знаю, милая, что ты стараешься. – Гвен подобрала неудачный экземпляр, бросила в пластиковый пакетик и завязала шнурок. – Но иногда старания недостаточно.

– Печально.

– Извини. – Гвен опустила пакетик в мусорную корзину. – Но печалиться не надо. Если оно нужно тебе по-настоящему, ты продолжишь, не бросишь, а если оно нужно не очень, то ты забросишь одно и возьмешься за другое, за то, что потребуется по-настоящему, за что-то хорошее.

– То есть ты считаешь, что мне не стоит этим заниматься? – Ну вот, мысль, которой она избегала. Если она не получит силу, дар, если она бесполезна как целительница, то у нее просто нет места. Нет цели. Кэти уже видела, как будущее закрывается перед ней, словно наступающая на тропинку густая чаща.

– Я понятия не имею, чем тебе стоит заниматься, – с бесстрастным лицом заявила Гвен.

– А я тебе не верю, – возразила Кэти. Быть рядом с мудрой женщиной дело нелегкое. Всегда присутствует чувство, что она знает больше, чем говорит, отсюда – возмущение и обида.

Иногда, лишь иногда, Кэти понимала, почему люди настороженно относятся к ее семье.

– Послушай, – Гвен включила чайник и повернулась к племяннице, – у меня то же самое было с матерью. Она обучала меня и каждый день твердила, что моя судьба – быть такой, как она. В конце концов я просто сбежала. Я не собираюсь повторять ее ошибку и объяснять, как тебе поступить со своей жизнью. Невозможно решать за других. Это так не работает.

– Ты постоянно помогаешь людям. Поэтому они идут к тебе.

– Это другое. Одно дело помогать людям, и совсем другое говорить, что им делать.

– Но ведь бабушка оказалась права, разве нет? Ты вернулась, и все наладилось. Вы с Кэмом вместе, у тебя есть дом и своя жизнь, ты счастлива. Я не хочу никуда убегать.

Гвен улыбнулась, но осталась печальной.

– Это не карта. Ты не можешь пойти по моим следам, тебе нужно прокладывать свою дорогу, самой принимать решения. Может быть, тебе стоит уехать из города, немного попутешествовать, увидеть мир.

Кэти почувствовала, что вот-вот расплачется.

– Почему ты меня отталкиваешь?

– Я тебя не отталкиваю. Клянусь. Я только хочу, чтобы ты была счастлива.

– Ты просто думаешь, что я ничего не могу. – Кэти знала, что ведет себя как ребенок, что голос звучит жалобно, с обидой и слезливыми нотками, но ничего не могла с собой поделать.