Молот Тора - Юрий Вяземский

Драйвер ему запросто ответил:

– Я вчера в бане Аркадичу докладывал. Он тебе не успел? Меня, Санечка, в детстве карлики украли. Они, так сказать, завидуют нашему высокому росту и женятся на наших женщинах или похищают у них детей. А своих собственных подкидывают людям, чтобы те кормили их своим молоком. Вот и меня строллили. А мамаше моей всучили подкидыша, маленького и сморщенного. И пока она, это самое, не сообразила, как меня обратно вернуть, я у этих карликов тусовался и как бы постигал их науку.

– И как тебя обратно вернули, чудо мое?

– Как-как… Нашлись добрые люди. Обучили. Мамаша натерла жиром пяточки у подкидыша, поднесла их так близко к огню, что он заорал благим матом. Карлики этот вопль услышали. Ну и, как говорится, своя-то рубашка, своя-то кровиночка… Короче, прибежали и выменяли обратно… Как-то так, говорят, было. Сам-то я не очень хорошо помню.

К сказанному Петрович что-то прибавил на своем угорском наречии.

– Будь ласка, переведи, – попросил его Александр.

– Что перевести?

– То, что сейчас сказал на своем лягушачьем.

– Я, Сань, как бы молчал. Это тебе показалось, – удивленно ответил Драйвер, моргая зелеными глазищами.

И снова заговорил на карельском. Но Трулль теперь смотрел на него и видел, что губы его не двигаются.

А следом за этим кто-то на чужом, непонятном языке стал отвечать Петровичу как бы с порога прихожей. Но когда Александр посмотрел в ту сторону, то никого не увидел.

«Чертовщина какая-то! – подумал Трулль. – Я явно перестарался с зарядкой».

– Давай, Саша, принимай душ, переодевайся, – велел Петрович. – А я буду накрывать на стол. А то Профессор придет завтракать, и всем нам опять достанется!

«Размечтался! Профессор к нему завтракать придет! » – подумал Трулль.

– Сегодня четверг. Утренняя уже ушла. А следующая только к вечеру. Не вопрос, – сообщил Драйвер, будто прочел Сашины мысли.

Телеведущий покачал головой и пошел приводить себя в порядок.

Когда Александр вышел к завтраку, Профессор сидел за столом. Перед ним стояла яичница-глазунья. Он на нее тупо смотрел (именно каким-то тупым взглядом) и отправлял в рот маленькие кусочки хлеба, которые отламывал от большого ломтя.

Митя ел манную кашу, роняя сгустки на стол и один раз – себе на рубашку.

Труллю Петрович подал овсянку. Александр сел рядом с Митей.

Помолчали.

Первым нарушил молчание Драйвер. Подкравшись сзади к Сенявину, он игриво спросил:

– А не прикажете ли водочки подать? Всего одну рюмочку. Холодненькую. Запотевшую!

Профессор, совсем теперь не похожий на Тургенева, не оборачиваясь, сделал лицо, похожее на… «Такое лицо я видел, кажется, у Брейгеля Старшего», – вспомнилось вдруг Труллю.

– Понял-понял. Сегодня постимся. Понял-понял, – затараторил Драйвер.

Сенявин ему не ответил.

А Митя обернулся к Александру и сообщил:

– Вы мне сегодня приснились. Мы с вами восходили на какую-то большую и очень высокую гору… Я сначала вас не узнал. Но потом понял, что это точно вы.

– Ну, раз точно я, тогда не вопрос, как говорит Петрович, – ответил Трулль и солнечно улыбнулся Сокольцеву.

Сага о Хельги

1

Хельги сын Авальда был из рода ярлов. Ярлами были его отец, его дед, его прадед и прапрадед. Сами они утверждали, что до них было еще десять ярлов и прапрадед был одиннадцатым по счету, прадед – двенадцатым, а дед тринадцатым. Но знающие люди возражали, что эти десять предшествующих предков жили в век сожжений, а потому о них трудно утверждать что-либо достоверное.

Доподлинно известно, что конунгами Авальды никогда не были, что их родовое гнездо было в Авальдснесе в северо-западной части Рогаланда и что старший сын в семье всегда получал имя Авальд – так у них повелось. Они, чтобы не путаться, себя обычно по номерам называли: Авальд Одиннадцатый, Авальд Двенадцатый и так далее, а прозвища им присваивал народ. Другие же их родственники носили другие имена.

2

Все Авальды-ярлы были людьми красивыми, возвышались над войском и хорошо одевались.

Все были людьми богатыми, постоянно увеличивали свои богатства и расширяли свои владения. Про них говорили, что Авальды, дескать, богаче тех, кому они служат, то есть конунгов Рогаланда.

Все – и прапрадед, и прадед и дед, – были влиятельными правителями в своей области. У них был многочисленный двор, и своих дружинников они щедро одаривали, а те почитали за честь и за счастье служить Авальдам.

Авальды-ярлы и их люди были успешными воинами. При Авальде Одиннадцатом, Авальде Могучем, как раз начались походы северных людей в заморские страны. Его внук, Авальд Тринадцатый, или Справедливый, участвовал в нападении на Линдисфарн у берегов богатой Нортумбрии. У них были красивые боевые корабли, носы которых украшали головы различных птиц и животных. Всем троим выпала удача и досталась победа.

Воинами Авальды были искусными. Авальд Могучий, например, ставил своего сына – не другого Авальда, а третьего по счету, Эгвальда, – он ставил его, как рассказывают, под дерево с маленькой дощечкой на голове и сбивал эту дощечку стрелой, не причиняя ни малейшего вреда своему сыну.

В стрельбе, как известно, важна не только меткость, но и сила удара. Так вот, как рассказывают, Авальд Справедливый, внук Авальда Могучего и сын Авальда Богатого, мог пробить тупой стрелой слабо натянутую воловью шкуру – так туго он умел натягивать свой лук.

3

Часто бывает, что, когда ярлы добиваются влияния и богатства, они не довольствуются уже своим положением и начинают соперничать с конунгом, пытаясь отобрать у него власть. Ничего похожего, судя по всему, не было в помыслах Авальдов-ярлов. С давних времен они верой и правдой служили конунгам Рогаланда.

Когда конунг Рагвальд, не доверявший своим сыновьям, предложил Авальду Могучему жениться на его, конунга, дочери и стать после смерти Рагвальда его преемником, Авальд, как рассказывают, так отвечал:

– Предки мои были ярлами. И я не желаю носить более высокого звания, чем они. Я прошу у вас, конунг, чтобы вы позволили мне быть самым большим мужем с этим званием в вашей стране.

Все три Авальда, о которых идет речь, строго следовали клятве, данной своему правителю.