Последний хранитель - Николай Ярыгин

– Нет, не буду, – очень серьезно произнесла кроха, – я буду с тобой дружить.

– Как твоя голова? – спросила Верона.

Я прислушался к себе.

– Да нормально, уже намного легче. – Пощупал шишку, и показалось, что и она уменьшилась.

– Может, выйдем на улицу, ты как, не против? – спросил я своего нового друга.

На улице день клонился к вечеру, женщины сидели возле костра, детвора крутилась тут же. Мы с Рисаной тоже присели на свободное место.

– Расскажите, что у вас произошло, почему вы живете в лесу, где ваши мужчины, – спросил я, обведя взглядом сидящих у костра. Вздохнув, одна из женщин начала рассказывать, другие иногда дополняли ее, и передо мной постепенно вырисовывалась картина происходящего.

Нахожусь я или в параллельном мире, или просто в очень-очень давних временах, но уж точно не в своей действительности. Почему и как это произошло, мне неизвестно, а место, куда я попал, вернее, континент назывался Альдебор.

На континенте живет несколько народов, один из них – тонгирцы; представители другого народа, анторцы, передо мной. Раньше тонгирцы жили себе спокойно и ни на кого не нападали, на континенте шли, конечно, войны между государствами и стычки между дворянами. Но вот тонгирцы держались от всего этого в стороне, они и к себе не давали лезть, и сами ни к кому не лезли. Но несколько лет назад их словно подменили, тонгирцы стали воевать вначале со своими соседями и захватили несколько свободных баронств. А потом их поползновения и претензии стали распространяться и на дальние королевства. Странно то, что недавно с ними стали приходить чудовища, кто-то назвал их демонами, и оказалось, тонгирцы кормят их людьми.

Сейчас вот их королевство еще не ведет войну, но тонгирцы уже нападают и грабят, а их деревня вообще была приграничной, тонгирцы налетели, похватали кого смогли и кто не успел убежать и отправились к следующей. Герцог обязан их защитить, но войско так и не пришло, а мужчины пошли посмотреть, что происходит сейчас на их землях и в деревне, да уже несколько дней нет от них ни слуху ни духу. Если не вернутся мужчины, то мало кто из находящихся здесь переживет зиму, припасов почти нет никаких, успели посадить несколько грядок репы да десятину гороха. Ребятня ловит рыбу в лесном озере, так только одну мелочевку, потому что возле берега, а ловить крупную – нужны сеть и лодка, а ни того ни другого нет.

– Вы не боитесь, что тонгирцы и сюда прийти могут?

– Да нет, они почему-то боятся леса, ближе чем на несколько метров к опушке не подходят, а в лес вообще не суются. И чудища их тоже к лесу не подходят, – добавила еще одна женщина. Странно, подумал я, боятся леса, ай какие трусишки… Надо выбираться из этого леса и там в мире разбираться, что тут происходит. Но пару дней еще надо бы отлежаться.

Утром следующего дня я произвел ревизию рюкзака, обнаружил там помимо портмоне с моими документами и банковскими карточками запасные носки, футболку с коротким рукавом, несколько бомж-пакетов, или просто быстрорастворимую лапшу, и пару банок консервов. В одном из карманов рюкзака лежали набор иголок и пара катушек черных и зеленых ниток, в другом – бобина с тонкой мононитью вместо лески, десяток крючков разных размеров и несколько пуль от мелкашки для грузил. В следующем кармане был кусок мыла, упаковка одноразовых бритвенных лезвий и большая газовая зажигалка. На самом дне рюкзака лежали хороший армейский нож в ножнах и моя «гюрза» в оперативной кобуре с запасной обоймой и россыпью с сотню патронов к ней. В одном из отделений лежала армейская аптечка, которую в свое время я еще дополнил некоторыми лекарствами.

Вы спросите, почему как на войну собрался – пистолет, нож, нитки и крючки… Так ведь в поход шли – это раз, а во-вторых, служба научила всегда готовиться к непредвиденным обстоятельствам. А что до пистолета, то, во-первых, у меня есть на него разрешение, во-вторых, он наградной, и в-третьих, я ведь секретоноситель. А в-четвертых, не дай бог, придет горничная убирать, обнаружит пистолет да поднимет крик, а тут сразу и милиция, и т. д., и т. п. Оно мне надо?

Сунув пистолет за пояс, туда же повесил и нож, в карман положил запасную обойму, прихватив леску и крючки, попросил ребят проводить к озеру. С нами увязалась и Рисана, при этом она всех успела оповестить, что я – ее собственность, и ревностно следила, чтобы никто не пытался со мной подружиться.

По дороге я срезал длинный и ровный хлыст и уже на месте стал ладить удочку, потом нарыл пару червей и забросил свою снасть. Парни, что отправились с нами, смотрели на меня с ухмылкой, только и того, что у виска пальцем не крутили. Я понял, что такого способа ловли они не знали. Первой поклевки пришлось ждать долго, я уже думал, что ничего не вышло и надо собираться обратно, чтобы не смешить людей.

Как вдруг клюнуло, и очень даже хорошо клюнуло, палка, на которую была привязана леска, согнулась дугой. Немного поборолся и вытащил на берег хорошего такого сазана, килограмма на четыре. Парни, которые при помощи корзины ловили мелочь, сгрудились вокруг меня, разглядывая первую добычу.

Второй раз клюнуло почти сразу, и снова большой сазан, потом клевало беспрестанно, и до вечера я очень даже устал. В общей сложности было поймано десятка полтора сазанов, несколько линей за килограмм и еще какая-то крупная местная рыба, название я не знаю. Все, кто со мной был, нагрузились уловом и пошли к землянкам, я без обмана тащил килограммов тридцать рыбы. Досталось даже Рисане, и хотя я видел, что она устала, на мои предложения понести ее рыбешку отвечала отказом. Хорошо, лагерь был недалеко от озера, дошли, правда, с одной остановкой. В лагерь входили, словно одержали победу над войском тонгирцев, перебив вдобавок и всех чудовищ.

На ужин была жареная рыба от пуза. В эти времена люди часто наедались впрок, никто ведь не знает, будет ли что-нибудь есть завтра. Но даже в этом случае рыбы оставалось еще много. Я предложил разделать ее, хорошо прокоптить над костром и вывесить в тень, чтобы сохла, может, получится сохранить подольше. Жаль, соли почти не было.