Последний хранитель - Николай Ярыгин

– Ну, это долгий рассказ, думаю, я сейчас не в состоянии все рассказать, – ушел он от ответа. Посидев еще немного, стали укладываться спать. Я предложил воинам разделить с ними дежурство, но они отказались. Ну, не хотите и не надо, я не гордый, буду спать, подумал я, укладываясь недалеко от костра. Лето летом, но под утро можно и замерзнуть, да и по виду время года плавно переходило в осень, а у меня, кроме рваной рубашки, что на мне, и футболки в рюкзаке, больше ничего и нет, чтобы утеплиться.

Под утро я все равно замерз, отчего вскочил с первыми лучами солнца и принялся энергично разминаться, разгоняя кровь по жилам. Лагерь потихоньку просыпался, развели посильней костер, повесили котелок над огнем. Приготовили жидкую кашу, я добавил в общий котел кусок жареной свинины, выданный мне в дорогу Вероной, и мы, быстро позавтракав, выехали, чтобы к вечеру попасть в город Лимер, где находилась резиденция герцога Лари Сальмери – все это я узнал из разговора маркиза и его охраны.

Конь одного из убитых гвардейцев, попавшийся мне, был хорош, реагировал на любое движение повода, при необходимости менял аллюр, был послушен и добр по характеру. С непривычки я, наверное, благодаря только тренированному ранее телу не упал с коня замертво, когда въехали в город, очень устали ноги и спина. Замок герцога располагался в городе за отдельной стеной и воротами. На стенах несли службу гвардейцы герцога, правда, было их совсем немного, лишь по два на каждую стену. Меня по приезде отправили в казармы к гвардейцам, и я, даже не став ужинать, завалился спать.

Утром поднялся вместе со всеми, кто ночевал в казарме, обмылся по пояс из бочки с дождевой водой, чем удивил всех, кто находился рядом. И потрусил на тренировочную площадку, которая располагалась рядом с казармами. При входе кто-то сильно толкнул меня в спину.

– Шевелись, деревенщина, а то ползешь как неживой и другим пройти мешаешь, – прорычал кто-то под хохот нескольких человек, после чего последовал толчок в спину. Я по инерции сделал шаг, упал и перекатился, а поднимаясь, резко развернулся и ударил ногой в грудь того, кто меня толкнул. Тот по всем законам физики оторвался от земли, пролетел метра два и грузно упал, загремев всем железом, что было на нем надето. Стоявший рядом с упавшим и поразительно на него похожий парень выхватил из ножен меч и попытался им ширнуть в меня. Но двигался он настолько медленно, что я спокойно сместился в сторону, поймал его руку с мечом и потянул ее по ходу движения, придав дополнительное ускорение его телу свободной рукой. Так как я не отпустил его ладонь, сжимающую рукоять меча, падая, ему пришлось поневоле ее разжать, и меч оказался в моей руке.

С показным интересом оглядел доставшийся мне трофей и, скривившись после осмотра, отбросил в сторону. Тут на меня бросился тот, что упал раньше, и я провел чисто и эффектно для впечатления окружающих, которых уже собралось немало, прием айкидо, закрутив нападавшего, и отправил его снова в полет. Упал он, как я и задумывал, на начавшего подниматься второго, и они снова оба растянулись на земле, чем вызвали хохот собравшихся.

– А ну прекратить! – прокричал появившийся седой гвардеец, как я узнал впоследствии, капитан гвардейцев герцога. – Ты кто такой, почему устроил тут драку и кто тебя пустил в замок? – посыпался на меня град вопросов.

– Прошу прощения, сеньор, – сделал я смущенный вид, – я прибыл с сеньором Микелем Доренье, а по поводу драки – они первые начали, я же хотел просто размяться после сна.

– Размяться, говоришь, – разглядывая меня, задумчиво проговорил капитан. – Альберт, Тивон и Кавир, а ну, разомните этого деревенщину.

Из рядов гвардейцев, окружавших нас, вышли, наверное, самые здоровые ребята, но все равно они на полголовы были меньше меня.

Напали они почти одновременно и без подготовки, видать, уже имели опыт таких схваток. Не скажу, что легко, но я с ними справился, удары, конечно, дозировал, чтобы ненароком сильно не травмировать. Первому достался удар в печень и ребром ладони по шее, второму удар открытой ладонью в лоб, а третьему не столько эффективный, как эффектный удар ногой в грудь, его полет и приземление под ноги сослуживцам.

– Неплохо, неплохо, – пробурчал капитан, – может, еще разомнешься маленько, а то, смотрю, ты еще не разогрелся. – Он махнул рукой, и из группы гвардейцев вышло уже пять человек.

– Сеньор, – поднял я руку, – что будет, если я случайно кого-то поломаю или убью?

– Хм-м-м, даже так… Но ты постарайся все-таки никого не убить.

Вот тут мне пришлось попотеть, удары я хоть и не сдерживал, но не бил в горло, в глаза, под сердце и в пах, от всей души валял по земле и метелил нападавших, правда, и мне досталось, несколько раз нарвался на удар, и мне неплохо так прилетело. Но я все-таки остался стоять на ногах, правда, и шатало меня здорово. Мои соперники – кто-то еще лежал на земле, кто-то уже поднимался. У меня под глазом наливался синяк, была разбита губа и в ребрах, по всей вероятности, была трещина. Рубашка, которую я неосмотрительно надел, превратилась окончательно в лохмотья, и я начал ее стягивать, морщась от боли.

Капитан обошел меня по кругу, разглядывая.

– Первый раз вижу воспитанника сумеречного ордена, да… экземпляр тоже выбран великолепный. Ты, наверное, ничего и не помнишь? – обратился он ко мне.

– Откуда вы это знаете? – разыграл я удивление. – Несколько дней назад я ударился головой и напрочь все забыл, и теперь для меня я сам и мир вокруг меня – чистый лист бумаги.

– Так, так, так, сержант, почему никто ничем не занимается? – вдруг рявкнул капитан. – А ну, быстро найти всем занятия, отрабатывать рубку и защиту. Побитых показать лекарю, и пусть сегодня отдохнут, только братьев в строй, чтобы знали, как в следующий раз задираться.

И когда гвардейцы под командой сержанта убежали, капитан снова сделал несколько кругов вокруг меня.

– Раз в несколько десятков лет в мире появляется воспитанник сумеречного ордена, они высоки и сильны, вот как ты. Хорошо бьются и владеют разными приемами умерщвления людей – и оружием, и пустой рукой. Что удивительно, они ничего не помнят о прошлой своей жизни. Зачем они приходят в мир, никто не знает, кто-то говорит – чтобы охранять его, кто-то – наоборот, чтобы разведать и потом захватить. Исчезают они так же, как и появляются, внезапно. Говорят, раньше они спокойно жили среди нас, но за последние тридцать лет никто не слышал об их появлении. – Затем он помолчал, разглядывая мои шрамы. – Я рад тебя приветствовать, воин сумеречного ордена, жаль только, что ты уйдешь с маркизом, а то, смотришь, и моих ребят чему-то научил бы. – И, повернувшись, капитан ушел.