Трафальгар стрелка Шарпа. Добыча стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

– Это не туземцы, – услышал Шарп его слова, – судно христианское.

Кромвель приказал отвязать пушки на верхней палубе. Пока капитан одевался, из хранилища боеприпасов подняли порох. Вооружившись подзорной трубой, Тафнелл сам забрался на мачту. Лейтенант долго всматривался в горизонт и наконец прокричал, что видит китобойное судно. Кромвель вздохнул с облегчением, но порох велел оставить на палубе – на случай, если шхуна окажется пиратской.

До того как парусник показался вдали, прошел целый час. Пассажиры толпились на палубе. Появление неизвестного судна разнообразило монотонность плавания, и Шарп вместе с остальными жадно вглядывался в горизонт. Впрочем, перед прочими обитателями «Каллиопы» у него было весомое преимущество – подзорная труба. Этот драгоценный прибор с выгравированной датой битвы при Ассайе, изготовленный лондонским мастером Мэтью Бергом, Шарп получил в дар от сэра Артура Уэлсли. Подзорную трубу украшали благодарственные слова. Вручая трубу Шарпу, сэр Артур держался с обычной холодностью.

– Чтобы вы не подумали, будто я забыл о той услуге, которую вы мне оказали, – неловко промолвил генерал.

– Я рад, что был там, сэр, – отвечал Шарп столь же неуклюже.

Сэр Артур мучительно раздумывал, что бы сказать еще:

– Помните, мистер Шарп, что для офицера глаза важнее сабли.

– Буду помнить, сэр, – отвечал Шарп, заметив про себя, что, если бы не его сабля, генерал не стоял бы сейчас перед ним. Впрочем, совет и впрямь был неплох.

Шарп был весьма разочарован генеральским подарком. Ему казалось, что в благодарность за спасение своей жизни сэр Артур мог бы расщедриться и на добрый клинок.

Так прапорщик стал неблагодарным владельцем превосходного прибора, которому позавидовали бы многие богачи, и теперь ему выпал случай опробовать подзорную трубу. Незнакомая шхуна показалась его непривычному глазу крошечной, гораздо меньше «Каллиопы». Это был не военный корабль, скорее торговое судно.

– В названии что-то про Иону! – прокричал Тафнелл.

Шарп сдвинул трубу влево и увидел обвисший флаг, напоминавший полосатое знамя Ост-Индской компании. Тут порыв ветра раздул полотнище, и стали видны звезды. Флаг оказался американским.

На палубу вышел майор Далтон и встал рядом с Шарпом, который учтиво предложил шотландцу подзорную трубу.

– Везет порох и ядра на Маврикий, – заметил майор, вглядевшись в шхуну.

– Как вы узнали, сэр?

– Все они этим промышляют. Ни один французский корабль не осмеливается показаться в этих водах, вот американцы и снабжают Маврикий оружием. И им еще хватает наглости называть себя нейтральной страной! Заботятся только о том, как бы набить мошну. Великолепная труба, Шарп!

– Это подарок, майор.

– Весьма щедрый, должен заметить. – Далтон вернул трубу и нахмурился. – Паршиво выглядите, Шарп.

– Плохо спал, майор.

– Надеюсь, вы не больны. У леди Грейс тоже осунувшийся вид. Только бы не лихорадка! Когда я был ребенком, в Лейт пришла бригантина, на борту которой в живых остались лишь трое матросов! Бедняги, они так и не смогли пристать к берегу. Бросили якорь и отдали богу души прямо на рейде.

Американцы, не опасаясь корабля Ост-Индской компании, подплыли ближе. На воду спустили две шлюпки. Американское судно составляло половину длины «Каллиопы», а на верхней палубе громоздились баркасы – в них команда охотилась на китов.

– Завезут груз на Маврикий, – заключил майор, – потом повернут в южные моря.

Американские матросы помахали пассажирам «Каллиопы», затем шхуна развернулась, и Шарп увидел на борту имя китобойного судна, написанное синей и золотой краской.

– «Гроб Ионы из Нантакета», – вслух прочел майор. – Что за имечко!

– Вроде Пекьюлиа Кромвеля?

– А ведь верно! – рассмеялся Далтон. – Не могу представить, чтобы наш капитан написал на борту свое имя! Кстати, Шарп, сегодня к ужину я жертвую маринованный язык.

– Вы очень щедры, сэр.

– Должен же я отблагодарить вас за помощь! – Майор Далтон имел в виду долгие беседы о войне с маратхами. – Поэтому сегодня вы будете моим гостем. Капитан согласился накрыть стол на шканцах! – с довольным видом воскликнул майор, словно на свежем воздухе обычный обед обещал стать настоящим пиршеством.

– Мне не хочется быть навязчивым, майор.

– Вовсе нет! Я жертвую еще и вино – поможете нам распить его. Только придется вам облачиться в мундир, Шарп. Возможно, ужин окажется не слишком роскошным, но Пекьюлиа настаивает, чтобы на шканцах все были одеты подобающим образом.

До ужина оставался час, и Шарп спустился к себе, чтобы почистить алый мундир. К своему удивлению, на его дорожном сундуке восседал Малахия Брейсуэйт. С каждым днем плавания секретарь становился все мрачнее. Вот и сейчас он недобро покосился на Шарпа.

– Заблудились, Брейсуэйт? – резко бросил Шарп.

– Я хотел поговорить с вами, Шарп. – Секретарь старательно прятал глаза.

– Вы могли найти меня на палубе, – сказал Шарп. Брейсуэйт молча смотрел, как Шарп разложил мундир на краю койки и принялся энергично орудовать щеткой. – Ну? – не выдержал Шарп.

Брейсуэйт нервно теребил нитку, свисавшую с рукава поношенного сюртука. Наконец он собрался с мужеством, открыл рот и снова закрыл его. Шарп продолжал чистить мундир. Наконец секретарь обрел голос.

– По ночам вы развлекаетесь здесь с женщиной! – выпалил он.

Шарп рассмеялся:

– И что с того? В Оксфорде вас не научили обращению с женщинами?

– Я знаю эту женщину, – прошипел Брейсуэйт.

Шарп положил щетку на бочонок с араком и обернулся к секретарю:

– Хотите что-то сказать, так не тяните, черт вас подери!

Секретарь покраснел и нервно забарабанил пальцами по крышке сундука:

– Я все знаю, Шарп.

– Черта с два! Ничего вы не знаете, Брейсуэйт.

– Если я исполню свой долг и расскажу обо всем его светлости, ваша армейская карьера будет разрушена! – выпалил Брейсуэйт со злобой, точившей его изнутри, словно червь.

На лице Шарпа ничего не отразилось, но в душе он содрогнулся. Брейсуэйту удалось застукать их! Леди Грейс была с Шарпом в его жалкой каморке две ночи подряд. Она приходила после того, как стемнеет, и уходила до рассвета. Шарп был уверен, что об их встречах никому не известно. Выходит, они ошибались. Брейсуэйт, сходящий с ума от ревности, видел и слышал их. Шарп снова взял в руки щетку.