3:13 АМ - Кати Беяз

Таких видений не было давно. Да что давно, таких – у Раймонда не было никогда.

Он вылез из бассейна. Плавать сегодня, да и в ближайшие дни расхотелось. Мистер Ли снял мокрую одежду и нагой направился в банановые заросли, среди которых поблескивала хромированная стойка душа.

Раймонд переоделся в чистую рубашку и шорты, взял ключи от яхты и вышел на пляж.

– Мистер Ли, вы уезжаете? – тут же подлетел Кьет.

– Уплываю на Ко Пхи Пхи, – коротко ответил он.

– К ужину не ждать?

– Нет.

Таец отстал, и Раймонд в одиночестве дошел до скалистого мыса. Узкая тропинка вновь привела его к воде, где между двумя покатыми камнями у короткого причала с деревянным навесом спряталась мини Рива. Всего два шага по причалу и Мистер Ли спрыгнул на белый пол яхты. Отделанная полированным деревом, Рива смотрелась вычурно с кожаным салоном цвета топлёного молока. Раймонд завел мотор и аккуратно вывел яхту между скал на открытую воду.

В описаниях закатов экватора невозможно обойтись без лилового. Все его оттенки завораживают, перенося европейца или североамериканца в иную вселенную. И, сколько б человек из Нью-Джерси не жил здесь, малиново-алое небо с насыщенно фиолетовыми кучевыми облаками никогда не устанут восторгать его.

Раймонд вдохнул запах океана и осмотрел живописные исполины островов Андаманского моря. Невероятное место. Если вы искали рай – он здесь.

Мистер Ли сбавил ход и вошел в лазурные воды гавани Тон Сай. Длинный причал пестрыми бабочкам облепили местные моторки, и Раймонд не сразу, но все же припарковался близ похожей белой яхты. Таец услужливо принял трос и привязал швартовый.

Мистер Ли заскочил на причал и, сунув тайцу местную купюру, пошагал в центр острова, где никогда не прекращала звучать музыка, а кутеж стихал лишь на несколько утренних часов. Он прошел вдоль базара и поднялся в ресторан с видом на лагуну. Не изменяя привычке, Раймонд заказал белого вина под рыбу.

С первым глотком австралийского Непенте мистера Ли тепло обняли сумерки. В букете преобладал аромат маракуйи с оттенком крыжовника, а послевкусие с нотками зеленого яблока и свежескошенной травы значительно растягивало время испития. Вкус насыщенный, но элегантный, цвет почти прозрачный – все, как он любил.

Рыба с лимонграссом оказалась выше ожиданий Раймонда не в укор Атхит – жена Кьета готовила прекрасно.

С темнотой на низкую сцену вышла черная как ночь певица. Раймонд повернулся к девушке, впитывая кожей ее бархатные переливы, как поймал на себе хищные взгляды таек, попивающих коктейли у бара. Когда он только переехал на острова, местная ночная жизнь научила его горькой правде – самые красивые, длинноногие и манерные тайки по своей природе не женщины. С тех пор Раймонд одаривал их милой улыбкой, но угощал исключительно европеек и австралиек. У высокого, хорошо сложенного и весьма привлекательного американца не было проблем с выбором, при всем, что никто из прекрасных дам даже не догадывался о его миллионах.

Раймонд расплатился и покинул ресторан. Он прошелся по смердящим улицам центра, кишащего барами, дешевыми пансионами и вечно пьяными туристами. Его путь лежал на другую сторону острова, где в живописной бухте затаился «Слинки бар» – место, однажды полюбившиеся Раймонду. На этот раз просторный песчаный берег клуба был усыпан цветами. Под монотонную мелодию по кругу скакали до трусов раздетые девы. Мистер Ли подошел к бару разглядывая молодые тела, покрасневшие от жары, полуденного солнца и наркотиков.

– Манхэттен, – Раймонд наклонился к бармену.

– В честь праздника поклонения богу ультрамарину, – бармен усмехнулся и кивнул в сторону пляжа, – в баре только холодное пиво.

Раймонд уже выучил местные правила и прекрасно знал, что МДМА или «Экстази» подавляет способность тела к терморегуляции. Очень часто в жарких странах употребление этого наркотика ведет к перегреву и тепловому удару. А в адском сочетании с крепким алкоголем может вызвать гипертермию до 40-42 градусов. И, так как на островах нет больниц или близкой к цивилизации медицинской помощи, намешавшим МДМА с водкой ребятам совсем недалеко до могилы.

Мистер Ли бросил прощальный взгляд на нагие хороводы и скрылся с пляжа в гущу уличных баров. Из каждого пел тайский Джеймс Блант и тайская Адель, и не без труда найдя пустынный угол барной стойки, Раймонд присел и снова попросил Манхэттен. Прекрасные песни сменяли одна другую, и после второго коктейля он даже начал подпевать. Загородив музыкантов, перед мистером Ли предстала шатающаяся белокурая девушка в пестром впечатляюще коротком сарафане.

– Привет! – заулыбалась она.

– Привет! – коротко ответил Раймонд.

– Ты американец?

– Да.

– А я из Дублина.

– Прекрасный город.

– Ты там был?

– Никогда не был.

Девушка расплылась в улыбке и опустилась на барный стул рядом с Раймондом.

– Мирел! – краснощекая блондинка протянула руку.

– Раймонд!

– Где ты остановился? Я тебя здесь раньше не видела…

– Я снял бунгало на другой стороне Ко Пхи Пхи.

– В этих дорогущих отелях? – тонкие брови Мирел взлетели к копне выгоревших добела волос. – Так мы поедем в эту ночь к тебе?

– Боюсь, Мирел, – Раймонд выдержал паузу, – мы будем в состоянии лишь доплестись до тебя.

Девушка провела ногтем вдоль округлого декольте и, не отводя от Раймонда полуприкрытых глаз, крикнула бармену:

– Ром с колой и побольше льда.

Они ушли из бара в половине третьего ночи. И, зажимаясь по углам, наконец, дошли до дешевого пансиона. В узкую комнату на две кровати ярко светил уличный фонарь, и уже через мгновение в его свете появилась совершенно голая Мирел.

Она все сделала сама. Потом повторила. В третий раз Раймонд вежливо отказался и ушел в уборную. Он включил свет и уставился на огромного черного таракана размером со спичечный коробок. Таракан, казалось, тоже уставился на Раймонда. Такого громилу даже пришлепнуть страшно – подобный акт тянул на полноценное убийство. Мистер Ли не стал тревожить зверя, выключил свет и плотно закрыл дверь в уборную.

Мирел уже спала. Он накрыл ее простыней и разыскал на полу свою одежду. Наручные часы показали 3: 00 АМ, когда из кресла в самом темном углу раздался омерзительный голос: