В БОРЬБЕ С COVID-19 - Владимир Лиштванов

Если новый поступил пациент или у больного в сложной форме протекает заболевание, то к лечащему врачу присоединяется заведующая отделением. В сложных случаях они вдвоём обсуждают методику лечения, доктора пытаются придерживаться мудрой поговорке, что одна голова хорошо, а две – лучше.

Сегодня в начале обхода подошла к Олегу Михайловичу. Мужчине 68 лет, но он бодр, не имеет лишнего веса. В середине срока лечения принялся шустро двигаться, регулярно ходит по коридору.

Но не все ведут такой активный образ жизни. В соседней палате есть два молодых человека.

Одному двадцать семь лет, другому тридцать. Но они весь день лежат пластом на спине и встают, когда надо пойти поесть или сходить в туалет.

– Олег Михайлович, как самочувствие? – поинтересовалась она.

– Всё хорошо.

– Вам регулярно надо делать дыхательную зарядку.

– Да, я пять лет занимаюсь йогой и сейчас делаю тройку упражнений.

– Это хорошо. Но у вас низкий гемоглобин, вам надо чаще есть мясо.

– Я веган и не ем никаких продуктов животного происхождения.

– Но вы сейчас болеете и для поднятия гемоглобина нужно обязательно есть печёнку, сердце, куриное мясо.

– Нет, я к мясу не приду.

– Тогда нужно чаще есть каши, бобовые, сухофрукты. Вам необходимо обязательно поднимать гемоглобин, иначе выздоровление будет затягиваться.

После этого она обошла остальных прикреплённых пациентов.

Проверила у всех сатурацию. С каждым поговорила, дала указания по процессу успешного лечения и восстановлению организма.

Проведя обход, Лариса Александровна направилась в ординаторскую красной зоны. Где она принялась работать с документами.

На основе полученных анализов приходится проводить корректировку процесса лечения. Для отдельных пациентов назначить новые анализы. Если больной требует наблюдения дежурного врача, то в отдельной тетради вносится соответствующая запись. Приходится делать и выписку прошедших курс лечения больных. На всё требуется время.

Работа с бумагами затягивается до двух часов дня, а в иные дни и до трёх.

По завершении работы с документами Лариса Александровна идёт на первый этаж в санпропускник, где снимает защитный костюм, бахилы, респиратор с перчатками и идёт в душ.

После душа надевает чистую одежду и направляется в чистую зону.

В ординаторской чистой зоны можно, наконец, перекусить и поработать с бумагами. Оформляются талоны статистического учёта больных, производится заполнение историй выписавшихся пациентов, делаются ряд других записей.

В пять часов вечера заканчивается рабочий день, и Лариса Александровна отправляется домой.

В иные дни оправа очков за смену так надавливает на кожу лица, что оставались круги вокруг глаз на длительное время. Она садилась в маршрутку и чувствовала неловкость от собственного вида. Но ничего не поделаешь, приходилось ехать домой в таком виде.

Глава четвёртая. Второй день в реанимации

В палате реанимации

Утро второго дня в реанимации началось с лечебных процедур.

Ко мне подбежал паренёк со шприцем в руке, явно студент пятикурсник медицинского университета, помощник медсестёр, медбрат, как они себя называют.

– Вы Мерлов, сделать мне нужно вам укол, – скороговоркой проговорил он и принялся оттягивать кожу на руке, чтоб ввести инъекцию.

– Обождите, – попытался я его остановить, – я не Мерлов.

– Да, ну ладно, – проговорил он и побежал к соседу.

Хорошо, что удалось его остановить. Ибо неизвестно, насколько полезна мне та инъекция.

У меня есть друг, дадим ему имя Влад. Он в начале семидесятых годов прошлого века учился в фармацевтическом училище на фармацевта. В 1974 году он попал в аптеку на производственную практику. В то время в аптеках готовили лекарственные формы, а не как сейчас, продают готовые, заводского изготовления лекарства.

В один из дней Влад готовил глазные капли с сильнодействующим веществом.

Согласно прописи в рецепте он отмерил двадцать капель этого вещества и поместил во флакон с лекарством, но внезапно прибежала рецептар-контролёр и стала подгонять:

– Пришёл больной за каплями. Они готовы?

– Ещё нет.

– Быстрей заканчивай, надо срочно отдать лекарство человеку.

Влад укупорил капли, как учили в училище, и вручил рецептару. Та понесла отдавать. Но в это время Влад решил, что он не добавил сильнодействующее вещество и срочно побежал к месту выдачи лекарств.

– Подождите, – проговорил он, – я ещё не всё сделал.

Влад отобрал капли и понёс в ассистентскую, где вскрыл флакон с лекарственным средством и добавил ещё двадцать капель прописанного сильнодействующего вещества. После этого вновь укупорил флакон и отдал больному. Спустя час Влад сообразил, что вместо двадцати добавил сорок капель сильнодействующего вещества. Но больной ушёл и где его искать неизвестно.

Оставшиеся две недели практики Влад каждый день ждал, что придут из милиции и сообщат, что больной умер, а его арестуют.

Но этого не произошло.

Насколько эта халатность Влада повлияла на жизнь больного, неизвестно. Капли наружного применения и отравить человека не могли, но нарушить зрение, вплоть до слепоты, могли.

Этот случай стал для Влада серьёзным уроком и после этого происшествия он старался не спешить в выполнении порученных дел и любую работу исполнял основательно и скрупулёзно.

Ещё один жуткий случай из-за невнимательности медика произошёл в конце восьмидесятых годов прошлого века.

Тогда ещё сообщались чрезвычайные происшествия ведомственного характера, чтоб другие учились на этих ошибках.

В одном из роддомов Советского Союза медсестра вместо раствора глюкозы ввела семерым новорождённым раствор аммиака. А это верная смерть этих новорождённых.

Всё это я привожу для того, чтоб показать, что работа медика ужас как ответственна и любая ошибка может однозначно привести к печальным последствиям.

Надо воздать должное медперсоналу реанимационного отделения.

После случая с несделанным уколом тем молодым человеком, над каждой кроватью в нашей палате медики оперативно прикрепили кусочки пластыря с указанием фамилии пациента. На входной двери с внутренней стороны они поместили кусочки пластыря с моей фамилией к окну, где я расположился, а фамилию соседа к двери, где он лежал.

Но вернёмся к событиям второго дня нахождения в реанимации.

Перед завтраком я не стал спать и когда его принеси, то каша оказалась тёплой, что улучшило настроение при поглощении пищи.

На завтрак дали манную кашу, масло на булке и сладкий чай. Я поддался искушению и хотя пост продолжался, съел булку с маслом. Я решил, что раз болею, то нужно лучше питаться и Бог простит этот грех.

Сосед вновь отказался от еды. Попросил попить.

Странный он. Или так на него действует этот вирус? Больным коронавирусом надо бороться с заболеванием, для этого необходимо питание организма, а он отказывается от еды. Что, хочет уморить себя голодом? Так зачем вообще приезжал в больницу?

Дома мог он отказаться от госпитализации, и дело с концом. Зачем создавать лишние проблемы медицинскому персоналу? Они окружили нас полной заботой и стараются скорее поднять на ноги.

В огромной мере от больных зависит, какой результат даст лечение. Если у пациента настрой на положительный результат, на стремление победить болезнь, то это 90% успеха в лечении. И такое положение дел необязательно при вирусной инфекции, а при любом заболевании.

Самовнушение, это великая вещь. Коль больной поставил цель вылечиться, да осознаёт, что ещё уйму дел не закончил на этой грешной планете, то он с помощью медиков обязательно пойдёт на поправку.

Есть те, кто сравнивает ковидный госпиталь с чумным бараком. Сетуя, что сидят в четырёх постылых стенах, в нечеловеческих условиях.