Бу. Повести - Роман Британский

– Рассказывают, что он живет уже сто лет.

– Ну не может быть, – усомнилась девочка.

– Точно так.

– Если верить легендам, – таинственно продолжала бабочка. – Сами мы его никогда не встречали. Он каким-то хитрым, таинственным образом всегда угадывает или видит, кто, когда, в какую секунду спит. И всё про всё знает, про детей, про их секреты, про их комнаты.

– Тогда он может знать, куда делась твоя мечта, – подытожила другая моль.

Все замолчали. Звучало фантастически, немного пугало, но и будоражило.

– Где же его найти? – тихо, уже предвкушая опасности и приключения, спросила девочка. Уже не было ни тени грусти на её лице. Нечто новое принесла ей жизнь. Марм влекло вперед неизвестное. Ей и ни на секунду не приходило в голову, что она может не найти свое желание, хоть она и не помнила, что же это такое.

– Мне же очень нужно, он же мне поможет? Ведь да?

Бабочки по очереди рассказывали:

– Его надо уговорить. Убедить.

– Есть только один способ.

– Нихтоник сам решает, быть ему замеченным или нет. Чтобы гном появился, надо сладости перед сном оставить у двери и немного разбросать то тут, то там.

– А какие он любит? – спросила девочка.

– Мы не знаем, – ответили бабочки.

– Я за конфетами, – сказала, вставая на ноги, Марми и, полная решимости, отправилась на кухню.

Всем известно, что конфеты водятся на кухне в буфете или за дверцей под столовыми приборами.

Глава 2. Ловушки

Начались секретные приготовления. Прежде всего надо было раздобыть тайком от мамы деликатесов для ночного гнома, потом дождаться ночи. Марм гадала, чем таким можно угостить гнома, чтоб он сразу как пришел, так и рассказал все. Еще моль где-то когда-то слышала: чтобы заметить Никтоника, все ножки мебели, ручки окон, цветочные горшки, большие игрушки, полки, книжки между собой надо связать ниткой, конец которой должен быть привязан к мизинцу. При таких условиях Гном точно не сможет пробраться незамеченным.

День тянулся бесконечно. Наконец спустились кашемировые сумерки. Звуки дня стихли, и вот уже тишина наплывающей ночи заполнила детскую, коридоры, лестницу, весь дом. Сладости были похищены и лежали в разных укромных местах по всей комнате. Мама ничего не знала про катушку ниток, спрятанную под подушкой. Ничего не знала и про намечающиеся шпионские игры, про тот удивительный мир детских авантюр, миссий и приключений, которые предстоят её любимому чаду. Марми с видом самой послушной девочки в мире взгромоздилась на свою кровать.

– Сегодня сама спать вовремя ложишься… Ты не приболела? – спросила мама, заходя в комнату – Все хорошо, мамочка, темно ведь – спать пора, – объясняла девочка.

– Затеяла что-то опять, наверняка. – подытожила мама.

Выключатель – вниз, она выскользнула в коридор, тихо закрыв за собой дверь.

В детской ночь. Всё спит. Марм, как настоящий лазутчик, лежала, выжидала, прислушивалась. Немного погодя, она вылезла из-под одеяла и принялась плести паутину из ниток. Моль помогала ей. Сделав на другом конце нитки петлю, Марми закрепила её на пальце и забралась под одеяло. Все было готово. Ой, нет, пирожное забыла под дверь поставить, вдруг он не любит такие конфеты. Сон вплывал в детскую, как огромный кашалот на мягком животе. Он потягивался, нежился, сыпя серебристой сонной пылью. Гном все не появлялся.

Что-то дернуло за руку. До сознания стали доноситься пока еще бессмысленные, но набирающие отчетливость, голоса.

– Марм! – негодовала мама, – что ты здесь устроила?

Было уже утро.

– Гном ускользнул, – первое, что подумала девочка. И тут смысл просыпания был утрачен, и более того, весь день стал плохим. Этот вторник никуда не годится. К тому же мама юной мечтательницы попала в расставленные на гнома силки и раздавила пирожное. Возможно, он и приходил, но, значит, Марм уже крепко спала. Моли должны были разбудить, но он, видно, и мимо них проскользнул.

– Я вызывала ночного гнома, – начала было объяснять девочка.

– Больше похоже на то, что ты плела паутину, как Арахна.

– Кто такая Арахна, мама?

– Это одна девушка, которая очень хорошо умела ткать, обращаться с нитками.

– Ух ты. Она тоже ловила ночного гнома?

И Мама и Марми прекрасно понимали, что чем дольше они будут говорить об этой девушке с непривычным именем, тем дольше можно будет не убирать.

– Я расскажу тебе, пока ты будешь убирать в комнате, – нарушила всю стратегию мама.

– Но почему? – взмолилась Марм. – Он же может сегодня еще придет. Пострадало только пирожное. Ему и конфеты сойдут.

– Гномов не существует, милая. Ты же уже большая. Я понимаю, что ты любишь сладкое, но сваливать всю вину на вымышленный персонаж… И вообще, конфеты и ковер не совместимы.

– У меня украли желание! Я хочу, чтоб пришел ночной гном и рассказал мне, где его искать, – грозно заявила Марм. – Его зовут Никтоник. Он любит конфеты. И он существует!

– Желание может исчезнуть, но чтоб его кто-то крал, даже не знаю. – смягчилась мама.

Марм рассказала, что у ней есть секретное место, только она конечно же не скажет какое именно, и что там хранятся её секреты, мечты и желания. А сейчас кое-что пропало, хотя она забыла, что именно. Подобная исповедь натолкнула маму только на мысль: «В комнате надо хорошенько все убрать, пересмотреть старые игрушки и прочий хлам и, возможно, тогда твое желание отыщется». Для девочки это звучало еще более фантастично, чем пришествие Никтоника. Взрослые, как водится, ничего не понимают. В тот же день Марми узнала от папы, что такое мораторий на сладости. Это то же самое, что «нет», только звучит более грозно. «Нет» расстраивает детей беспредельно. «Нет» вырастает на пути, как огромная гора, и не видно дороги, как пройти к своему «да». Все закрыло собой диковинное слово «мораторий».

Марм обиделась, расстроилась. Ходила хмурая весь день. Моль затаилась. Паутину пришлось расплести, а это было самое сложное. Обидно было, что гном не пришел, что родители ничего не понимают, что ты маленький и ничего не можешь ни сделать, ни объяснить. Слово даешь себе, что когда вырастешь, не будешь как они: мешать всем выполнять их желания и навязывать свои мнения. Для этого и нужен был ящик! Даешь себе слово и несешь его в секретную шкатулку. Они, небось, думала девочка, свои ящики позабыли и хотят, чтоб и я от своего отказалась. Вот уж нет! Возможно, родители Марми тоже, когда были маленькие, давали себе такие обещания, но сложили их в ящики, и они там пропали, как сейчас пропало её воспоминание. Марми показалось, что у неё снова кто-то пытается умыкнуть желание. Но Мармышка была упрямым ребенком. Уже следующим вечером после моратория, когда история с пирожным стала забываться, девочка снова стащила нитки, выпросила у папы шоколадный батончик, один, достала из ящика последние запасы песочного печенья и две желейные конфеты. Если он не клюнул на пирожное, то это вряд ли поможет, – бормотала Марм, обвязывая все ниткой. – Поэтому сегодня наш последний шанс.