Серебряные крылья - Камилла Лэкберг

Ингрид чуть заметно приподнялась, когда Жюльенна повернула у дальней стенки бассейна.

– Да-да, женская солидарность и все такое, – проговорила она. – Возможно, я смотрю на все это немного иначе, чем ты…

– Сейчас другие времена, мама. Женщины объединились и поддерживают друг друга. Как бы то ни было, Жюльенна не возражает против того, что я ненадолго съезжу в Рим, – мы с ней вчера об этом говорили.

– Ты знаешь, что я горжусь тобой? Ты такая молодец…

Фэй взяла Ингрид за руку.

– Да, знаю, мама. Последи за нашей попрыгуньей, чтобы не утонула, а я скоро вернусь домой.

Фэй подошла к краю бассейна, где Жюльенна, фыркая, пыталась держаться на плаву.

– Пока, моя дорогая, я уезжаю!

– Пок…

Конец слова утонул в воде, когда Жюльенна попыталась помахать, не переставая плыть. Краем глаза Фэй отметила, как Ингрид поспешила к бассейну.

В гостиной она взяла уже сложенный чемодан на колесиках. Лимузин, который отвезет ее в Рим, наверняка уже прибыл. Подняв красивый чемодан от «Луи Виттон», чтобы не поцарапал начищенный деревянный пол, Фэй направилась к двери. Проходя мимо кабинета Керстин, она увидела, как та сидит, уткнувшись во что-то на мониторе компьютера, сдвинув очки на самый кончик носа.

– Тук-тук, я поехала…

Керстин даже не подняла глаз; меж ее бровей пролегла глубокая озабоченная морщинка.

– Всё в порядке? – Фэй, шагнув в комнату, поставила чемодан.

– Даже не знаю… – медленно проговорила Керстин, не глядя на нее.

– Ты меня тревожишь. Что-то с новой эмиссией? Или с выходом на американский рынок?

Та покачала головой:

– Пока не знаю.

– Мне уже надо начинать волноваться?

Керстин ответила не сразу.

– Нет… Пока нет.

Снаружи просигналила машина, и Керстин кивнула в сторону входной двери:

– Поезжай. Закончи дела в Риме. Поговорим после.

– Но…

– Наверняка ничего серьезного.

Керстин улыбнулась, желая ее успокоить, но когда Фэй двинулась к тяжелой деревянной входной двери, ее не покидало ощущение, что подступает нечто плохое, какая-то скрытая угроза. Однако она со всем справится. Ничего другого ей не остается. Такова уж она.

Усевшись на заднее сиденье, Фэй махнула рукой шоферу, чтобы трогал с места, и откупорила маленькую бутылочку, поджидавшую ее. И пока машина неслась в сторону Рима, задумчиво потягивала шампанское.

___

Фэй разглядывала свое лицо в зеркале лифта. Трое мужчин в костюмах с интересом смотрели на нее. Она открыла сумочку от «Шанель», выпятила губы и не спеша нанесла на них помаду «Ревендж». Потом заложила за ухо светлую прядь волос, накрутила обратно крышечку с выгравированной буквой «R» – и тут лифт остановился, достигнув холла. Мужчины подвинулись в сторону, давая Фэй выйти первой. Шаги по белому мраморному полу отдавались эхом, красное платье затрепетало от ночного ветерка, когда портье придержал ей стеклянную дверь.

– Такси, синьора? – спросил он.

Не сбавляя шага, Фэй с улыбкой покачала головой. Выйдя на тротуар, свернула вправо. Машины на улице стояли неподвижно. Гудели гудки; водители ругались, опустив боковые стекла.

Фэй наслаждалась свободой, возможностью побыть в одиночестве в городе, где у нее мало знакомых и никто ничего не может от нее потребовать. Побыть свободной от ответственности, от вины. Встреча с Джованни, владельцем маленького семейного предприятия по производству косметики, которое могло бы удачно дополнить уже существующую линейку продукции «Ревендж», прошла великолепно. Как только Джованни понял, что не сможет использовать против Фэй техники доминирования и манипуляции, чтобы заставить ее согласиться на его условия, все повернулось в ее пользу.

Фэй любила азарт игры. Очень часто по другую сторону стола переговоров оказывались мужчины, и все они совершали одну и ту же ошибку: недооценивали ее компетентность только на том основании, что она женщина. Когда позднее им приходилось признать себя проигравшими, следовала реакция двух типов: одни уходили с деловой встречи, кипя от ярости, проникнувшись еще большей ненавистью к женщинам, а других ее знания и уверенность в себе возбуждали – они выходили из-за стола переговоров с твердым комком в штанах и пытались пригласить ее на ужин.

Вечер стоял теплый; Фэй чувствовала, как город буквально вибрирует вокруг, обнимая ее, даря все, без чего она соскучилась. Ее прогулка не имела конкретной цели. Шанс выпадет сам собой, если только отдаться биению пульса города.

Скоро ей снова придется надеть на себя маску, мастерски играя свою роль на родине. Но сегодня вечером она может быть какой угодно – какой ей захочется. Фэй пошла дальше. Добралась до красивой, выложенной каменными плитами площади. Заплутала в лабиринте маленьких улочек.

«Нужно потерять себя, чтобы возродиться», – подумала она.

От тени дома отделился мужчина и хриплым шепотом предложил ей свой товар. Фэй лишь покачала головой. Мягко открылась большая дверь, окруженная желтым светом уличных фонарей, и два человека, мужчина и женщина, ждавшие снаружи, вошли внутрь.

Остановившись на мгновение, Фэй огляделась, а потом решительно направилась к двери, которая вновь закрылась за вошедшими. Миниатюрный звонок. Над ее головой – видеокамера. Фэй нажала на кнопку звонка; прислушалась, надеясь различить, как тот звучит внутри, но ничего не услышала. Наконец замок щелкнул и дверь открылась. Ее глазам открылось огромное помещение, заполненное красивыми людьми и звяканьем бокалов. Прямо перед ней находилась стеклянная стена, за которой начиналась величественная терраса. Вдали, словно потерпевший крушение космический корабль, возвышался освещенный остов Колизея.

В большом зеркале с золоченой рамой Фэй могла наблюдать, как прекрасно одетые люди о чем-то беседовали группками у нее за спиной. Женщины были молоды, красивы, со вкусом накрашены, одеты в элегантные короткие платья. Мужчины в целом несколько старше, но тоже прекрасно выглядящие, излучавшие спокойствие и уверенность в себе – те качества, которые часто придает человеку богатство. Долетавшие до нее обрывки разговоров свидетельствовали о том, что здесь говорят по-итальянски. В бокалы подливалось вино, они опустошались и снова заполнялись вином.

Чуть в стороне стояли и целовались юноша и девушка. Фэй смотрела на них как зачарованная, не в силах отвести глаз. Совсем молодая пара, не старше двадцати пяти. Парень высокий, красивый на итальянский манер, с изящной бородкой, большим носом и темными волосами, расчесанными на прямой пробор. На девушке дорогое платье цвета слоновой кости, облегающее бедра и подчеркивающее узкую талию. Темные волосы просто схвачены в хвостик на макушке.