Клетка короля - Виктория Авеярд

– Кэмерон, парни, – говорит она, кивнув нам всем по очереди.

Я отвечаю тем же, и Килорн тоже. Фарли шутливо салютует Кэлу вилкой, и он что-то буркает в ответ. Зубы у него так крепко стиснуты, что вот-вот начнут крошиться.

– Я думала, полковник тут и ночует, – говорю я, устремив взгляд на экран. – Ну разумеется. Именно тогда, когда он нам нужен…

В любой другой день я бы задумалась, не нарочно ли он скрылся. Например, чтоб напомнить нам, кто тут главный. Как будто мы в состоянии об этом забыть. Даже рядом с Кэлом, Серебряным принцем и генералом, даже рядом с толпой новокровок, обладающих пугающим набором способностей, полковник каким-то образом умудряется держать в руках все козыри. Потому что здесь, в мире Алой гвардии, информация важнее всего, а полковник – единственный, кто знает достаточно, чтобы удерживать нас под контролем.

Я могу это понять. Одним шестеренкам необязательно знать, что делают другие. Но я уже не часть машины.

Полковник появляется вместе с братьями Бэрроу. И по-прежнему нет родителей Мэры, которые живут где-то в недрах туннелей. С ними их младшая дочь, медно-рыжая красотка. Если не ошибаюсь, я видела ее один раз – смышленую проворную девочку, которая сновала по столовой, – но не стала подходить и расспрашивать. Конечно, до меня доходили слухи. Шепотки, которыми обычно обмениваются техники и солдаты. Говорят, сотрудник безопасности сломал ей ногу, вынудив Мэру отправиться за милостыней в летнюю королевскую резиденцию. Ну или что-то типа того. Подозреваю, что попросить Килорна рассказать правду – не самый разумный поступок.

Все в командном центре поворачиваются, чтобы взглянуть на полковника. Мы ждем, когда он заговорит о том, ради чего все собрались. Поэтому мы дружно подавляем удивленные возгласы, когда вслед за полковником в переполненную комнату входит еще один Серебряный.

Каждый раз, когда я его вижу, во мне вспыхивает ненависть. Именно из-за него Мэра заставила меня присоединиться к ней и вернуться в свою прежнюю тюрьму. Она заставила меня убивать (а других – умирать), чтобы этот старый пенек мог жить. Но он же оказался в Корросе не по собственному желанию. Он был пленником, как и я, обреченным медленно и мучительно умирать в камере, под гнетом Молчаливого камня. Он не виноват, что девочка-молния любит его, и ему приходится жить с проклятием, которое несет эта любовь.

Джулиан Джейкос не жмется у дальней стены с другими новокровками и не встает рядом со своим племянником Кэлом. Он стоит бок о бок с полковником, и толпа расступается перед ним, чтобы Джулиану были видны экраны. Пока он занимает место поудобнее, я сверлю взглядом его спину. Настоящая Серебряная осанка. Безупречно прямая. Даже в поношенной, вылинявшей форме, с сединой в волосах, бледный и замерзший, как мы все здесь, под землей, Джулиан – несомненный Серебряный. Остальные разделяют мои чувства. Солдаты кладут руки на кобуры, внимательно глядя на неожиданного гостя. Когда речь заходит о Джулиане, слухи становятся очень конкретными. Это дядя Кэла, брат покойной королевы, давний наставник Мэры. Среди нас он напоминает стальную нить, вплетенную в шерсть. Вроде бы мы заодно – но он опасен и ничем с нами не связан.

Говорят, он способен контролировать жертву голосом и глазами. Как это умела королева. Как умеют многие до сих пор.

Еще один человек, к которому я никогда ни за что не повернусь спиной. Их список длинен.

– Давайте посмотрим, – отрывисто говорит полковник, пресекая негромкие разговоры, вызванные появлением Джулиана.

Экран откликается дрожью.

Все молчат, и лицо короля Мэйвена становится для нас полной неожиданностью.

Он кого-то подзывает, сидя на своем неуклюжем троне посреди Серебряной знати. Глаза у него большие и вроде бы добрые. Я-то знаю, что он гад, поэтому тщательно подобранная маска меня не одурачит. Но, полагаю, большая часть Норты не видит ничего, кроме образа юноши, вознесенного на вершины власти и из чувства долга делающего все возможное ради спасения королевства, которое оказалось на грани хаоса. Мэйвен красив. Не массивен, как Кэл, а изящно сложен – прямо статуэтка. Высокие скулы, блестящие черные волосы. Смазливый мальчик. Я слышу, как кто-то торопливо пишет, вероятно запечатлевая всё, что происходит на экране. Мы можем смотреть спокойно, сосредоточившись лишь на тех ужасах, которые Мэйвен сейчас совершит.

Он подается вперед, вытягивает руку и встает, подзывая кого-то.

– Подойди сюда, Мэра.

Камеры плавно поворачиваются, и мы видим Мэру, стоящую перед королем. Я ожидала увидеть лохмотья, но на ней пышный наряд, о котором я никогда и не мечтала. Ее тело сплошь скрыто расшитым шелком и кроваво-красными драгоценными камнями. Платье блестит, пока Мэра движется по широкому проходу в толпе Серебряных, собравшихся ради этой церемонии. Ни ошейника, ни поводка. И вновь я понимаю суть. Вновь надеюсь, что другие тоже поймут… но разве они на это способны? Они не знают Мэру так, как мы. Они не видят мрака в ее темных глазах, которые мерцают при каждом шаге. Запавших щек. Поджатых губ. Подрагивающих пальцев. Стиснутых зубов. Это замечаю я. Что видят в девочке-молнии Кэл, Килорн и ее братья?

Платье закрывает тело Мэры от шеи до лодыжек. Возможно, чтобы спрятать синяки, шрамы и полученное от короля клеймо. Это не платье, а маскарадный костюм.

Я не единственная, кто испуганно втягивает воздух, когда Мэра приближается к королю. Он берет ее за руку, и она неохотно сжимает пальцы. На долю секунды – но этого достаточно, чтобы подтвердить то, что мы и так знаем. Мэру заставили. И даже если она приняла это решение сама, альтернатива была гораздо хуже.

В воздухе веет жаром. Килорн старается бочком отойти от Кэла, не привлекая ничьего внимания, и врезается в меня. Я тоже отодвигаюсь. Никто не хочет оказаться слишком близко к огненному принцу, если у того сорвет крышу.

Мэйвену не приходится распоряжаться. Мэра знает короля и его планы достаточно хорошо, чтобы понять, чего он от нее хочет. Камера отодвигается, когда она становится справа от трона. Теперь мы видим демонстрацию огромной силы. Эванжелина Самос, невеста короля, будущая королева, духом и плотью, – с одной стороны, а девочка-молния – с другой. Серебряная и Красная.

На возвышении стоят и другие придворные, самые могучие представители Высоких домов. Имена и лица, которых я не знаю. Но, не сомневаюсь, их знают многие здесь. Генералы, дипломаты, воины, советники. Все они поклялись полностью истребить нас.