Хроники Нарнии. Вся история Нарнии в 7 повестях - Клайв Стейплз Льюис

Дигори уже не слышал льва, но видел. Лев был так прекрасен, что он не мог оторвать от него глаз. Звери льва не боялись. Процокав копытами, мимо пробежала заметно помолодевшая лошадь. Лев уже не пел, а ходил перед своими созданиями туда и сюда и время от времени трогал кого-нибудь носом. Он тронул двух бобров, и двух леопардов, и двух оленей, то есть оленя и олениху, всякий раз самца и самку, и каждая пара шла за ним. Потом он остановился, и они встали кругом, немного поодаль. Стало очень тихо. Они глядели на него не шевелясь, только по-кошачьи поводили хвостами. Сердце у Дигори сильно билось: он знал – сейчас произойдёт что-то важное. О маме он не забыл, но даже ради неё не посмел бы прервать то, что перед ним совершалось.

Лев смотрел на свои создания не мигая, и под его взглядом они менялись. Те, кто поменьше – кроты, мыши, кролики, – заметно подросли. Самые большие стали меньше. Многие поднялись на задние лапы. Почти все стояли, склонив набок голову, словно старались что-то понять. Лев открыл пасть, но не запел и ничего не сказал, только дохнул на стоявших вокруг него. Из-за дневного синего неба послышалось пение звёзд. Сверху (или от льва? ) сверкнула молния, не обжигая никого, и самый дивный голос, какой только слышали дети, произнёс:

– Нарния, Нарния, Нарния, встань! Потоки, обретите душу! Деревья, ходите! Звери, говорите! И все любите друг друга.

Глава десятая. Первая шутка и другие события

Конечно, говорил это лев. Дети давно почувствовали, что говорить он умеет, и всё-таки испугались и обрадовались.

Из-за деревьев появились боги и богини леса, фавны, сатиры и гномы. Из реки вышел речной бог со своими дочерьми, наядами. И все они – и божества, и звери – ответили на разные голоса:

– Радуйся, Аслан! Мы слышим и повинуемся. Мы думаем. Мы говорим. Мы любим друг друга.

– Только мы мало знаем, – раздался немного гнусавый голос, и дети совсем удивились, ибо это сказала лошадь.

– Молодец, Земляничка! – сказала Полли. – Как я рада, что её выбрали.

И кебмен, стоявший теперь рядом с детьми, вскричал:

– Ну и ну! Да и то: лошадка что надо, я всегда говорил.

– Создания, обретшие речь, я поручаю вас друг другу, – продолжал могучий и радостный голос. – Я отдаю вам навеки землю Нарнии. Я отдаю вам леса, и плоды, и реки. Я отдаю вам звёзды и самого себя. Отдаю я и тех, кто остался бессловесным. Будьте добры к ним, но не поступайтесь своим даром и не возвращайтесь на их пути. От них я взял вас, к ним вы можете вернуться. Тогда вы станете много хуже, чем они.

– Нет, Аслан! Мы не вернёмся! Что ты, что ты! – зазвучало множество голосов, а галка крикнула чуть позже всех, и слова её прозвучали в полной тишине:

– Ты не бойся!

Вы знаете сами, что бывает, когда так случится в гостях. Она растерялась и спрятала голову под крыло, словно решила поспать, а прочие стали издавать странные звуки, которых здесь никто не слышал, и пытались сдержаться, но Аслан сказал:

– Смейтесь, это большое благо. Теперь, когда вы обрели и мысль, и слово, вам не надо всегда хранить серьёзность. Шутка, как и справедливость, рождается вместе с речью.

Смех зазвучал громче, а галка так раззадорилась, что вскочила Земляничке на голову прямо между ушами и крикнула, хлопая крыльями:

– Аслан! Аслан! Неужели я первая пошутила? Неужели про это будут всегда рассказывать?

– Маленький друг, – ответил ей лев, – не слова твои, ты сама – первая шутка.

И все опять засмеялись, а галка не обиделась, и смеялась со всеми так заливисто, что лошадь, шевельнув ушами, согнала её с головы, но галка вдруг поняла, на что ей крылья, и не упала.

– Мы основали Нарнию, – сказал Аслан. – Теперь наше дело – её беречь. Сейчас я позову на совет некоторых из вас. Идите сюда, ты, гном, и ты, речной бог, и ты, дуб, и ты, филин, и вы, оба ворона, и ты, слон. Нам надо потолковать, ибо миру этому пять часов от роду, но в него уже проникло зло.

Те, кого он назвал, приблизились к нему, и он ушёл с ними к востоку, а прочие спрашивали друг друга:

– Кто сюда проник? Лазло? Кто же это? Нет, не лазло, казло! .. Может быть, козлы? Да что ты!

– Вот что, – сказал Дигори, повернувшись к Полли. – Я должен пойти за ним… за львом. Только он даст мне то, что ей поможет.

– И я пойду, – сказал Фрэнк. – Понравился он мне. Да и с лошадкой поговорить надо.

Все трое смело пошли к совету зверей, во всяком случае – настолько смело, насколько это им удалось. Звери были так заняты беседой, что не сразу заметили их и услышали дядю Эндрю, который стоял довольно далеко и надсадно звал:

– Дигори! Вернись! Немедленно иди сюда, кому говорю!

Когда люди проходили мимо зверей, те замолкли и на них уставились.

– Это ещё кто такие? – спросил бобёр.

– Простите… – начал Дигори, но кролик перебил его:

– Наверное, салатные листья.

– Нет! – поспешила сказать Полли. – Нас нельзя есть, мы невкусные.

– Смотри-ка! – сказал крот. – Говорить умеют. Салат он речью не наделял.

– Может, они вторая шутка? – предположила галка.

Пантера перестала умываться и сказала:

– Ну, первая была лучше. Кто как, а я ничего смешного не вижу! – И, зевнув, принялась умываться опять.

– Пожалуйста, пропустите нас! – взмолился Дигори. – Я очень спешу. Мне нужен лев.

Тем временем Фрэнк пытался привлечь внимание Землянички и наконец преуспел:

– Лошадка! Ты-то меня знаешь, объясни им.

– О чём это он? – спросили её звери.

– Знаю… – нерешительно произнесла лошадь. – Я мало что знаю. Наверное, все мы ещё очень мало знаем. Но где-то я вас видела… Где-то я вроде бы жила… или видела сон, прежде чем Аслан разбудил нас. В этом сне вроде бы жили вы трое…