Хроники Нарнии. Вся история Нарнии в 7 повестях - Клайв Стейплз Льюис

Долина лежала в самом сердце гор. Снежные вершины нависали над ними, с одной стороны – светло-алые от солнца.

– Есть хочется, – сказал Дигори.

– Ну что ж, идите ешьте, – предложила Стрела, прожевав траву, – не стесняйтесь, тут всем хватит.

– Мы траву не едим, – вздохнул Дигори.

– M-м… м-да, – проговорила лошадь, опять набив рот, так что трава свисала по обе стороны губ как усы, – прямо и не жнаю, что делать. А трава какая хорошая…

Полли и Дигори растерянно взглянули друг на друга.

– Может, кто-нибудь накормит и нас, – сказал Дигори.

– Аслан бы накормил, – кивнула лошадь, – если бы вы попросили.

– Разве он сам не знает? – спросила Полли.

– Жнает, как не жнать, – сказала Стрела, ещё не всё прожевав. – Только мне кажетша, он любит, штобы его прощили.

– Что же нам делать? – растерянно спросил Дигори.

– Не знаю, – сказала Стрела. – Разве что траву попробовать… Может, понравится.

– Не говори глупости! – топнула ногой Полли. – Люди траву не едят. Не едите же вы отбивные.

– Не говори ты про отбивные! – воскликнул Дигори. – И без того худо. Лучше надень кольцо, зайди домой и принеси чего-нибудь поесть. Я не могу: ещё задержат, – я ведь обещал Аслану.

Полли ответила, что не покинет их; Дигори сказал, что это благородно, и она вспомнила:

– У меня же тянучки остались. Всё лучше, чем голодать.

– Куда лучше! – сказал Дигори. – Только вынимай осторожно, кольца не задень.

Это ей удалось – правда, не без труда, – но ещё труднее было отодрать тянучки от фантика, или, вернее, фантик от тянучек, – так они слиплись. Кое-кто из взрослых (сами знаете, как они всё усложняют) обошёлся бы без еды, только бы не есть тянучки с бумагой. Всего конфет было девять, и Дигори решил, что по четыре штуки можно съесть, а одну посадить в землю.

– Из фонаря же выросло дерево – значит, тут может вырасти и конфетное дерево.

И они выкопали ямку и сунули туда конфету, а другие съели, стараясь растянуть удовольствие. Что ни говори, ужин был скудный, хотя и с бумагой.

Стрела тем временем поужинала на славу и легла. Дети притулились к ней, и она укрыла их крыльями. Им стало тепло и уютно; появились новые звёзды нового мира, а дети всё говорили – о том, как надеялся Дигори вылечить маму, и о том, что его вместо этого послали за яблоком, и о признаках, по которым они узнают то самое место: синее озеро, зелёная гора, прекрасный сад. Беседа шла всё медленнее, дети уже засыпали, как вдруг Полли присела и проговорила:

– Ой, слышите?

Дигори, как ни старался, не услышал ничего и решил, что это ветер в деревьях, но лошадь тихо сказала:

– Накажи меня Аслан, а что-то там есть!

И, вскочив на ноги с шумом и грохотом, она принялась обнюхивать траву. Дети тоже встали, искали долго (Полли померещилась высокая тёмная фигура), ничего не нашли и опять притулились (если уместно такое слово) у лошади под крыльями. Они заснули сразу, а она долго прядала ушами во мраке и вздрагивала, словно сгоняя муху, потом все же заснула.

Глава тринадцатая. Неожиданная встреча

– Проснись, Дигори! – воскликнула Полли. – Проснись, Стрела! Выросло конфетное дерево. А погода какая! ..

Низкие лучи солнца пронзали лес, трава была седой от росы, серебрилась паутина. Прямо за лошадью и детьми тёмное небольшое деревце с белёсыми шуршащими листьями гнулось под тяжестью густо-коричневых, похожих на финики плодов.

– Ура! – закричал Дигори. – Только я сперва окунусь.

И он ринулся к реке сквозь цветущие заросли. Доводилось ли вам купаться в горной речке, которая несётся через багряные, сизые и жёлтые камни, а солнце сверкает на мелких водопадах? Там хорошо, как в море, даже лучше. Конечно, вытереться или обсохнуть Дигори не мог, оделся прямо так. Когда он вернулся, к реке пошла Полли и тоже выкупалась (так она сказала, но зная, что плавать она не умеет, мы думаем, она просто вымылась как следует), а Стрела вошла в воду по колено, напилась и заржала, потряхивая гривой.

Только тогда дети принялись собирать плоды конфетного дерева. Вкус был не совсем такой, как у настоящей тянучки: всё же плоды сочнее, – но похожий и очень хороший. Стрела попробовала, похвалила, но заметила, что на завтрак предпочитает траву. Потом дети не без труда взобрались лошади на спину, и она поднялась в воздух.

Лететь было ещё лучше, чем вчера, – и потому, что все отдохнули, и потому, что солнце всходило сзади, а всё красивее, когда свет сзади вас. Ах, как хорошо они летели! Куда ни взгляни, сверкали высокие горы. Долины зеленели ярко, реки, сбегавшие с гор, были синие, словно под тобой, внизу, огромные изумруды и сапфиры. Вскоре дети почуяли какой-то запах и стали спрашивать друг друга:

– А что это?

– Нет, правда пахнет?

– Откуда, с какой стороны?

Запах был просто дивный: нежный, сладостный, словно где-то росли прекраснейшие в мире цветы или плоды.

– Это из долины, где озеро, – сказала лошадь.

– Да, – подтвердил и Дигори, – смотрите! За озером – горы, а вода какая синяя…

– То самое место! – воскликнули все трое.

Стрела стала спускаться большими кругами, воздух теплел, запах усиливался, и просто плакать хотелось – так он был прекрасен, и когда лошадиные копыта коснулись земли, кругом были не скалы и не горы, а густая трава. То был пологий склон. Дети прокатились немного вниз по высокой траве и встали, переводя дух.

Оказались они почти у вершины – ну на четверть пути ниже – и решили сразу взобраться на самый верх. Там, наверху, стояла живая зелёная изгородь, а за нею росли деревья. Через изгородь свисали ветви, и, когда пробегал ветер, листья на них серебрились, даже отливали голубым. Довольно долго дети шли вдоль стены, обошли чуть не всю вершину, пока, наконец, не увидели золотые ворота, обращённые на восток.

Наверное, Полли и Стрела думали тоже войти в них, но сразу же отказались от этой мысли. Так и чувствовалось, что сад этот чей-то и ходить туда без спроса нельзя. Словом, Дигори подошёл к воротам один и увидел на золоте серебряные строки: