Чистый код: от смерти к рождению - Елена Минькина

Миносу нужна Изольда, Халли видела это. Ему нужно было, чтобы старуха, без оглядки ни на что, служила ему. Отхлебнув вина, Изольда спросила:

– Ты сейчас думаешь о книге, господин?

– Это мой последний шанс. Я должен добыть ее. Еще никогда я не был так близок к цели. Представляешь, Хранитель – моя дочь, я думаю, она будет такой же сладкой, как и все мои дочери.

Старуха в сомнении покачала головой:

– Господин, почему ты думаешь, что она поможет тебе?

– Мне помогут гены, Изольда, мои гены. В ней моя кровь, я жду только смерти старухи, вот она может помешать мне.

– Ты разве не берешь в расчет Марию?

– Эту глупую курицу я обезоружу, через три дня у этой змеи вырвут жало из ее чрева, и она умоется кровавыми слезами. Сейчас даже оставлю ее в живых, пока не подберу подходящую кандидатуру для ее силы, эта сила должна работать на меня. В общем, мне повезло, что сила досталась ей: она думает только о своей семье, глупая курица. Ей безразлично все человечество. Хорошо бы заделать ей сына, я должен проработать и этот вариант. Поэтому так важно оставить ее в живых. Ты знаешь, как опасна эта сила?

– Ты уничтожишь Заратустру? – спросила в тревоге старуха.

– А почему это так волнует тебя?

Изольда побледнела. Она боялась сказать правду и смотрела изучающее на своего господина. Но, кажется, он был в хорошем настроении, поэтому она произнесла:

– Ты думаешь, они не защитят своего верного воина? И разве это простится тебе?

Лицо Миноса исказила странная гримаса. Изольда озвучила то, о чем он думал все последнее время. Он знал, что заходит слишком далеко, но жгучая обида просила мести, злоба разрывала его, она была сильней страха. Ведь Минос никогда никому не прощал обиды, не простит и сейчас, много сотен лет он мечтает отомстить. Сейчас он убивает двух зайцев: мстит за то, что был отвергнут той, далекой Марией, и этой, так похожей на нее. Его руки сжались в бессильной злобе:

– Хватит каркать, Изольда. Скажи лучше, Сененмут скоро отправится в царство мертвых?

– Я думаю, что очень скоро. Он уже на ладан дышит. Наш надежный слуга исправно подсыпает ему порошок в вино.

Затем, стукнув своей когтистой рукой по столу, проговорила с улыбкой:

– Вот сильный, черт! До сих пор нет-нет да и ходит к наложницам.

– Смотри, Изольда, я не могу потерять мой дворец, да и его наследство – тоже лакомый кусок. Если у Сененмута появится наследник, не видать нам этих дворцов как своих ушей.

– Что ты, господин, не появится, даже если Сененмут и уезжает, он берет с собой своего слугу Гриоса. А тот хорошо знает свое дело. Но скажи, может, лучше насыпать ему в вино не эту траву, которая делает его бесплодным, а отраву, чтобы побыстрее помер и дело с концом? Зачем нам так рисковать?

– О, Изольда, ты что, забыла, где мы живем? Верховный жрец сразу заподозрит неладное – он сам потрошит трупы, готовя их к погребению, отраву он обнаружит сразу. Ты же знаешь, он лучший друг Сененмута, а тот, насколько мне известно, заболел модной болезнью не этого времени – депрессией. Здесь лечить ее еще не научились, а эта болезнь сведет его в могилу скорей, чем та отрава, о которой ты говоришь. Вовремя мы утопили его дочку и подсунули ему Бенну.

От того, что она только что услышала про Сененмута, Халли чуть не выдала себя. Она в ужасе прикрыла рот рукой, чтобы не закричать в изумлении. Так значит, Сененмут не бесплоден! Его просто травят! А дочь его утопили, а все думали, что утонула она сама! Вот это новость! Сейчас же она побежит к верховному жрецу и все расскажет ему, ведь он – лучший друг Сененмута. Бедная моя мама, она так хотела родить наследника Сененмуту!

Мысли девушки прервали слова старухи:

– Да, господин, твоя мудрость безгранична! Гриос говорит, что Сененмут стал безразличен к жизни, целыми днями смотрит на реку и иногда даже плачет.

– Плачет? Ха-ха-ха, вот это забавно, мой тесть плачет! Вот так проблема, нет наследника, да радовался бы! Здесь, в этом времени, хорошо, Изольда, но иногда их нравы меня удивляют, хотя сейчас это нам на руку. Скоро он сдохнет, и я получу и дворец Бенну, и все, что принадлежит ему.

– Да, господин, если только… – старуха прикрыла свой единственный безобразный глаз, чтобы не видеть реакции своего господина, – Если только он не пожертвует свой дворец и земли своему племяннику, а что еще хуже – храму Амона.

Реакция, как она и ожидала, была страшной: его лицо на глазах стало превращаться в звериную морду. Чтобы не видеть этого ужаса и не закричать, Халли зажмурилась. Почти рыча, он произнес:

– Изольда, ты не должна допустить этого!

Старуха торопливо произнесла:

– Хорошо, господин, хорошо. Я буду думать, как устроить все это.

– Думай, Изольда, быстрей, иначе тебе придется поплатиться за это жизнью! Я не могу потерять дворец, он нужен мне. Там очень много ценных калиток, и все они не подлежат переносу, я должен буду получить их. Это сейчас особенно важно, когда я так близко подобрался к книге.

Минос порывисто встал. Разговор был окончен.

3

Халли пулей вылетела из потайной комнаты и бегом направилась в покои Изольды. Она знала, что старуха сейчас придет туда. Надо получить у нее разрешение на посещение храма Амона. Без ее ведома никто не мог выйти из дворца. К тому же, ей нужны были слуги, ведь в Кемете женщина не может бродить одна. Только Бенну она могла навещать без разрешения. Под землей был прорыт подземный ход, который соединял оба дворца. Об этом подземном ходе знали она, Бенну, Минос и Изольда.

Халли стояла под дверями покоев Изольды, и вскоре, как она и предполагала, старуха появилась. Изольда грозно сдвинула брови:

– Халли? Что ты здесь делаешь, негодница?

Девушка упала на колени и губами приникла к ногам противной старухи, целуя ей туфли. Она знала, как растопить ее сердце.

– О, госпожа, простите меня, недостойную! Я нарушаю ваш драгоценный покой! Я так долго ждала вас здесь.