Чистый код: от смерти к рождению - Елена Минькина

– Что значит в порядке? О чем ты говоришь?

Сенах спохватился:

– Простите, госпожа, я хотел сказать, что живота у вас еще не было.

Бенну понимала, что обмануть Сенаха будет труднее всего, но с отчаянием она принялась защищать то, во что уже сама поверила.

– Сенах, неужели у беременных сразу отрастает живот? И вообще, все зависит от строения таза. Понимаешь, я думала, что заболела, совсем не было аппетита. Я пошла к Изольде, она обнаружила беременность. Она уверенна в этом на сто процентов. И вообще, Сенах, я не понимаю, ты что, не рад?

Сенах был смущен:

– Простите, госпожа, это так неожиданно.

– Ой, ты же от мамы! Я совсем забыла, ну, скорей рассказывай, что там?

– Теперь не знаю, что и сказать, ведь вам нельзя нервничать.

– Говори, Сенах, что там?

– Она пропала. Вернее, ее домашние думают, что она в больнице на сохранении, но я проверил, ее там нет. Я подозреваю, что дело плохо.

– Как! ? Разве может пропасть человек, тем более мама, ведь она обладает такой силой? !

– Ее увезли на машине «Скорой» помощи в неизвестном направлении. Я попробовал отыскать ее, но безрезультатно.

– Откуда ты это узнал?

– От Ирочки, – сказал он и покраснел.

Не замечая его смущения, Бенну продолжала спрашивать.

– Ирочка, это ее прислуга? Ты говорил с ней? А как ты объяснил, кто ты?

– Мне пришлось за ней поухаживать, – сказал он и опустил голову.

– Сенах, почему ты смущаешься? Разве это плохо? Ведь ты свободный мужчина и вправе ухаживать за девушками.

Сенах еще больше засмущался:

– Мне это не понравилось. У меня было ощущение, как у той мухи.

Бенну проследила за направлением его взгляда и увидела паутину на окне. В этот момент какая-то легкомысленная муха залетела в паутину и застряла в ней. Почувствовав сотрясение паутины, большой паук, сидевшей в центре, подскочил к ней и стал усердно обматывать муху своей паутиной, позволяя ей запутываться в ней все больше.

– Ой, бедная мушка! Откуда взялся здесь этот отвратительный паук?

Не слыша ее слов, Сенах продолжал:

– Я чувствовал себя, как эта муха. Что за женщины в том времени? Сразу пытаются затащить тебя в постель.

Бенну, представив себе эту ситуацию, захохотала:

– Сенах, скажи, а что, у тебя никогда не было девушки?

Бедный Сенах готов был провалиться сквозь пол. От стыда на его глазах выступили слезы. Бенну почувствовала, что зашла слишком далеко. Примирительным голосом она произнесла:

– Прости меня, я не должна была затрагивать эту тему. Но что теперь делать? Как помочь маме? Ты должен вернуться и попробовать что-нибудь сделать.

Сенах с благодарностью взглянул на хозяйку:

– Да, мне придется вернуться. Нужно, чтобы родственники заподозрили неладное и начали ее искать. Мне очень неприятна эта Ира. Но ради вас, госпожа, я пойду на это, – сказал он и густо покраснел, отведя от нее свои глаза.

Бенну с тревогой посмотрела на Сенаха: «Неужели он действительно влюблен в нее? Бедный Сенах! Это самое худшее, что с ним может случиться. Ведь ее муж, если узнает об этом, просто убьет его». Бенну задумалась. Вот если бы отец выдал ее за Сенаха. Могла бы она его также любить как Миноса? Наверное, нет. Она так тосковала по мужу! Сейчас он развлекается с очередной наложницей. Она такая красивая. Сегодня она видела, как ту готовили к встрече с ним.

Сенах неотрывно смотрел на Бенну и, видя, что госпожа задумалась и больше не замечает его, тихонько вышел, не смея больше тревожить ее своим присутствием. Его сердце пронзила тревога.

Эта беременность Бенну не принесла ему радости. Ведь у него была мечта: он спасает Бенну от ее мужа. Он видит, что тот не любит ее, а потому вскоре захочет избавиться от нее.

Но теперь, с этой беременностью, его надежды рухнули. Он был уже взрослым мужчиной, но до сих пор не знал ни одной женщины. Они казались ему отвратительными из-за откровенных взглядов, из-за бесстыдных движений, попыток привлечь его внимание. Но Бенну другая. Она вся настоящая, она никогда не притворяется. А как она любит своего мужа! Он всегда тайно наблюдал за ними, обгрызая свои ногти в кровь от зависти. За один такой ее взгляд, брошенный на Миноса, он мог бы отдать всю свою жизнь. На что может надеяться раб, когда Бенну так любит своего господина?

Мысль о любви к Бенну казалась ему то безумной, то правильной, проникала в его сердце, дразнила его. Сенах знал только одно: он всегда будет любить эту маленькую женщину-девочку, всегда будет рядом с ней, и может быть, когда-нибудь ему повезет и он отдаст за нее свою жизнь. Что еще может сделать мужчина, который не имеет ни рода, ни племени? Он – только раб, и теперь ему больше не нужна свобода. Раньше он все ждал, что, возможно, его родители найдутся, но прошло столько лет, и надежды больше не было.

5

Сененмут стоял перед верховным жрецом, опустив голову. Солнце нещадно палило прямо ему в макушку. Жрец сидел на возвышении, так что ноги его были на уровне глаз Сененмута. Лицо жреца было похоже на застывшую маску. Еще никогда Сененмута так не унижали. Разве мало он сделал для храма Амона? Попробуй сосчитай, сколько золота пожертвовал Сененмут?

Как назло, со стороны пустыни сегодня дул горячий ветер Сетх, который принес редкую для этого месяца жару. Капли пота сползали по шее, смешно щекотали спину, заставляя его дергаться, совершать какие-то мелкие движения, еще больше раздражавшие его. Но обиднее всего было унижение: раньше, когда Сененмут посещал храм, верховный жрец сам встречал его как своего лучшего друга. Для него накрывался стол и затевались долгие беседы о фараоне, о жизни Кемета.

Да, так было раньше. Сколько лет длилась их дружба? С тех самых пор, как Сененмут убил свою беременную жену. При этих воспоминаниях он тяжело вздохнул. А ведь в чреве его жены был сын, это выяснилось, когда из нее сделали мумию и положили в гробницу.

Сам верховный жрец готовил ее в последний путь, он и сказал ему о сыне. Лучше бы не говорил. Из-за этого его жизнь превратилась в ад. Зачем сейчас верховный жрец вызвал его? Сененмут уже давно никуда не выходил и никого не принимал. Фактически, душой он уже умер. Кто такой Сененмут? – Никто. Нет продолжения рода – нет человека. И в долине мертвых не рождаются дети, значит, ходить ему там всю вечность, и не найдет он покоя никогда.