Опасное наследство - Екатерина Соболь

Разошлись мы далеко за полночь. Я так увлеченно прощался с новыми приятелями, что едва не забыл пальто, – к счастью, меня нагнал давешний Роджер и почтительно подал одежду. В каждом его движении ощущалось, что он тоже заметил перемену в расстановке сил и больше донимать меня не будет, а впустит как дорогого гостя.

Мои новые друзья наперебой предлагали подвезти меня до дома в своих экипажах, но я важно сказал, что прогуляюсь, поскольку живу совсем недалеко (пусть знают, что у меня особняк прямо в центре). В доме графа дышать было тяжело, видимо, из-за газового освещения, а ночной воздух чудесно освежал. И все же о своем решении идти пешком я вскоре пожалел – ночной Лондон оказался опасным местечком.

Фонари уже погасли, и вдоль зданий, едва различимые в свете луны, скользили бедно одетые люди, оглядываясь по сторонам, – видимо, размышляли, кого бы ограбить. Парочка таких личностей явно решила не терять меня из виду. Я успел порядочно струхнуть, но тут из-за поворота вырулил молодой человек очень малого роста, в форменной одежке, сидевшей на нем, как мешок, и в шапке с козырьком, твердой и высокой, будто он прятал в ней чайник. Я не выдержал и засмеялся – после шампанского мне все было очень смешно.

– Не бродили бы вы пешком по ночам, сэр, – сказал коротышка без особого почтения.

– Пчему это? – гордо спросил я, стараясь скрыть, что до его появления дрожал как заяц. – Вы вбще кто?

– Я полицейский.

О, так вот как они выглядят! Раньше я только слышал об их существовании, но лично не встречал.

– И что? Вы плхо делте свою работу? – поинтересовался я.

– Весьма хорошо, – ответил он. – Иначе, боюсь, вы бы уже шли домой без сюртука и сапог. Или, того хуже, лежали бы тут с проломленной головой, сэр.

– И ткое бывает? !

– Куда чаще, чем нам хотелось бы. – Он серьезно уставился на меня. – Будьте осторожны, пожалуйста.

– Я мгу за сбя постоять! – заявил я. – Добрй ночи.

– Доброй ночи, сэр. Надеюсь, ваши слуги запирают на ночь двери, грабежи случаются и в домах.

С этими словами он зашагал по пустой улице дальше и скоро растворился во тьме. Только тут я заметил, что при его появлении опасные фигуры немедленно скрылись из виду. Больше я никого не встретил, но до дому шел, не сбавляя шагу.

Старики, конечно, уже спали, хотя достойные слуги дождались бы возвращения хозяина, чтобы помочь ему раздеться. Входная дверь подалась легко – надо же, они и правда не запирали ее на ночь. В кромешной тьме я добрел до своей комнаты и собирался уже позвонить в звонок, чтобы как следует поскандалить, но потом решил, что ждать, пока они поднимут свои древние кости с кроватей, себе дороже, и просто рухнул в постель, не раздеваясь. Сон окутал меня сразу же, я даже обувь с ног скинуть не успел.

Проснулся я куда скорее, чем собирался. Было еще темно, я поерзал, устраиваясь поуютнее, и снова услышал звук, который разбудил меня: скрип половиц.

Кто-то тихонько бродил прямо у меня над головой, на третьем этаже. Там располагались гостевые комнаты, уже лет сто не видевшие гостей. Слуги по дому ночью не бродят, тем более на господских этажах. Тут я испугался – наш дом всегда выглядел так, будто в нем должны водиться призраки. Чему удивляться, если они наконец дали о себе знать?

Но потом я все понял и разозлился так, что немедленно вскочил. Это точно был Бен. Какая наглость – явиться среди ночи! Я сразу догадался, чего он ищет. У нашего отца была привычка прятать деньги и ценности в сотне разных местечек, про которые он и сам частенько забывал. Если бы воры однажды влезли к нему, им пришлось бы серьезно поломать голову, чтобы найти хоть монетку. До смерти мамы отец иногда устраивал для нас с Беном игру в охотников за сокровищами: прятал какое-нибудь лакомство и давал подсказки, как его найти. Бен всегда выигрывал – он был старше и умнее. Находил сладость и торопливо съедал ее сам, никогда со мной не делился. Я плакал, а отец назидательно говорил: «Лить слезы можно только в одиночестве, чтобы их никто не видел».

И вот сейчас все было ясно. Бен сбежал и залег на дно, а теперь у него закончились деньги, и он явился в отчий дом. Не для того, чтобы поговорить со мной, нет! Наш чемпион по поиску сокровищ решил обчистить какие-нибудь отцовские тайники с деньгами, которых глупый Джонни, конечно же, не нашел.

Согласно моим жизненным принципам, нужно было поступить так: заснуть обратно, не обращая внимания на шаги и легкое постукивание выдвигаемых ящиков, а с утра приказать сменить замки на парадной двери, черном ходе и воротах. И следить, чтобы слуги, мои новые, молодые и расторопные слуги, всегда запирали каждый из них. А потом радостно представлять себе лицо Бена, когда он снова явится в ночи и обнаружит, что братец его обхитрил.

Но шампанское еще из меня не выветрилось, а обида на Бена жгла до такой степени, что я плюнул на собственные планы и вскочил. Дрожащей от злости рукой попытался зажечь свечу, не преуспел и вышел из комнаты без нее – ничего, в своем доме не потеряюсь. Хоть одеваться не пришлось, я был при параде еще с вечера.

Я крался, как тигр, и лестница наверх, к счастью, даже не скрипнула. Звуки раздавались из синей гостевой спальни – самой тесной, предназначенной для не очень-то дорогих гостей. Я подкрался к распахнутой двери, за которой слабо трепетало пламя свечи, и загородил собой проем.

– Попался! – гаркнул я, чтобы напугать его как следует.

Свечу он сразу задул, и в небольшой комнате стало темно. Мы смотрели друг на друга сквозь тьму. Я не видел лица, не видел даже очертаний фигуры, но взгляд чувствовал каждой клеткой тела. Мне вдруг стало страшно – он молчал, будто размышлял о чем-то, а потом сделал какое-то движение, и меня вдруг ударило по голове что-то тяжелое. Я был так ошарашен, что даже не вскрикнул, просто схватился за висок. Предмет, которым швырнул в меня Бен, тяжело брякнулся на пол, и я с ненужной точностью определил: это чугунные щипцы для углей, всегда стоящие у любого камина. Я держался за голову, испуганный, как ребенок. Бен никогда не был способен на членовредительство, но вот, пожалуйста! Что, если он правда сошел с ума?