Кольцо времён. Проклятие Сета - Анна Сешт

Якоб обернулся. Повезло так повезло – рядом стоял хозяин коллекции собственной персоной. Всю речь англичанин вряд ли понял, но суть внезапно ухватил.

– Не совсем так, мистер Стоун, – вежливо ответил Яша, переходя на английский. – Мой друг детства, Ник Боркин, его ассистент. Я как раз рассказывал об этом…

Якоб повернулся к незнакомке, но её уже не было.

«Жаль, даже имени не узнал», – промелькнуло в голове Войника, но мысли прервал мягкий баритон лорда. К внезапной удаче журналиста, коллекционер жаждал общения.

– Как тесен мир! С Ником я тоже знаком, – с улыбкой кивнул лорд. – Они с профессором и сделали всё это, – он обвёл витрины широким жестом, – возможным.

Именно в тот момент Якоб заметил на мизинце Стоуна кольцо. И хотя египтологом он не был, но с уверенностью мог сказать: кольцо было стилизовано под Египет, а иероглифическая вязь шла так искусно, что оно вполне могло быть настоящим. Массивная золотая печать с символами, которых он не мог разобрать. Но не спросишь же так вот, напрямую? Хотя бы почву подготовить…

– Прекрасная коллекция, позвольте заметить. У нас такой выставки не было с 70-х. В Москве, Петербурге – или Ленинграде – и Киеве тогда выставляли сокровища Тутанхамона. Фурор, – Якоб нажал на кнопочку диктофона и пошёл ва-банк. – Вы окажете мне честь, дадите интервью?

– С удовольствием побеседую с вами, – Стоун чуть улыбнулся и кивнул, – тем более раз у нас есть общие знакомые.

Их прервал шум со стороны главной галереи. Гости встревоженно зашептались.

Неизвестно, как этот человек прорвался через заслон секьюрити, но только он был здесь, странный и чужой в блестящей толпе. В последний раз таких канонических колоритных бомжей Якоб видел на Ленинградском вокзале.

– Пески упокоят её, или она снова принесёт бурю! – взвыл бомж, обдавая присутствующих запахом перегара, способным мумифицировать заживо не хуже снадобий древних бальзамировщиков.

Прежде чем ребята из секьюрити подхватили его под руки, он наставил палец на Стоуна и проорал:

– Дурак, как все твои. Она уже здесь! Верни, пока жив!

Продолжал он орать «Верни! » и когда его потащили вниз по лестнице.

А потом погас свет – весь, включая тот, что освещал экспонаты, и наступила гробовая тишина.

«Тьма египетская. Вот только шампанское в кровь не надо превращать…» – вздохнул Яша.

Гости запоздало ахнули. Якоб меж тем протиснулся ближе к лестнице и успел услышать, что охранники упустили бомжа. Снизу отчётливо доносился мат.

– Вы оцените, какой ход! – не растерялся ведущий, перекрикивая толпу присутствующих даже в отсутствие работающего микрофона. – Вы же любите истории про проклятия фараонов?

Настроение гостей моментально перестроилось. Театральный ход про проклятия они оценили – бомж-то был нанят организаторами! А выл как натурально!

«Даже я повёлся», – немного злясь на свою доверчивость, а заодно досадуя на сорвавшееся интервью, подумал Якоб.

Свет вернулся так же внезапно, как и погас. Щурясь, гости смеялись и рассказывали что-то про Тутанхамона и последний фильм. Ведущий радостно тараторил в заработавший микрофон про постановку и «ха, а вы-то испугались по-настоящему! ».

– Эй, кто впустил в музей собаку? – раздалось снизу. – Пшёл вон отсюда!

– Фу, облезлый какой…

– Да не трожь ты его, пусть идёт – вдруг лишайный!

Посмотреть на пса Якоб не успел – обернулся, выискивая взглядом лорда. Стоун стоял рядом со своей мумией, улыбаясь невозмутимо, как будто ничего не произошло. Но он казался бледнее, чем ещё пару минут назад. Дождавшись, пока они о чём-то переговорят с господином Волчко, Яша приблизился к англичанину – охранник не мешал, когда лорд милостиво махнул рукой.

– Может быть, побеседуем в более спокойной обстановке? – предложил Стоун. – Расскажете мне про вашего друга детства и как свели знакомство с профессором.

– Почту за честь, особенно если представится шанс узнать больше о коллекции, – с улыбкой кивнул Якоб, гадая, что успел записать на диктофон. – Когда вам было бы удобно?

Стоун подозвал миловидную секретаршу, и она доблестно отрапортовала, что свободное время было как раз завтра в обед, потому как на вечер назначена встреча с партнёрами.

– Чудесно, – улыбнулся Стоун. – Стало быть, завтра, в обед. «Метрополь»?

Якоб не поперхнулся. Ну, в самом деле, чего удивительного, что английский лорд хотел пообедать с видом на Кремль? Это местных олигархов уже ничем не удивить.

А удача ему сегодня улыбнулась по-настоящему. Правда, ни художницу, ни восточную красавицу в синем он за сегодня больше не встретил. Но рыжая ведьма с «Культуры» таким богатым уловом, как у него, похвастаться точно не могла! Интересно, редакция погасит издержки за «Метрополь»? Ха, Эсэсче ему выделит, держи карман шире.

Когда Якоб покидал музей, дело уже близилось к десяти. Удерживать пятичасовой банкет – организаторы постарались на славу. Изрядно поредевшая толпа гостей – кто-то покинул выставку раньше – рассаживалась по машинам и разъезжалась кто куда.

Яша осмотрелся в поисках Лидки, но в сквере заметил только какую-то псину. Пёс сосредоточенно вылизывал себе то, что вылизывали псы, когда было нечем заняться, и откровенно демонстрировал всё, что думал о московской богеме.

Может, это была та самая собака, случайно забежавшая в музей? Но не спросишь же. По крайней мере, пёс был не красно-рыжий и не двухвостый.

– Пирожок хочешь? – спросил пса Якоб и оглянулся в поисках круглосуточного общепита, но вспомнил, что ларьки посносили.

Вытянутая морда уставилась на него большими черными глазами. Зрачки блеснули огнем, отразив свет фар, и псина довольно вывалила язык, поднялась на длинные худющие лапы и потрусила прочь, оглядываясь на Войника.

Якоб не удержался от искушения и пошёл за псом, но в ближайшей подворотне тот как сквозь землю провалился.

Глава 4. Наследие лорда Карнагана

Первая версия статьи написалась на одном дыхании, словно муза стояла за плечом и нашёптывала текст. И шёпот этот был сродни баюкающему шелесту песка, а перед глазами словно дрожал знойный воздух пустыни, перемешивая воспоминания и фантазии. Лишь нажав кнопку «отправить», Якоб почувствовал, насколько на самом деле устал – как крышкой саркофага приложило. А ведь впереди были ещё поездка в редакцию и долгожданный бранч в «Метрополе».

– Дом, милый дом, хоть и рабочий! – произнёс Якоб, улыбаясь фасаду старого арбатского дома.