Смертельные воспоминания - Анжела Марсонс

Общаясь с Ким лицом к лицу, Стейси, хоть и наблюдала за ее мимикой и языком тела, чаще всего имела перед собой собеседника малоэмоционального. По телефону градус индифферентности Ким повышался, ведь языка тела не было видно, и можно было сказать, что она превращается в настоящую Снежную королеву. Но вот то, что она отказалась ее слушать, было совершенно неожиданно. Обычно она выслушивала собеседника до конца и только потом говорила: «Нет».

– Чувствую, что мне пора возвращаться к камерам наружного наблюдения, – заметил Пенн, но в этот момент зазвонил его телефон.

Он ответил на звонок, нахмурился, что-то записал и, сказав: «О’кей», разъединился.

– Звонит какая-то истеричка со свалки Добби, что в Брирли Хилл, – пояснил он, вставая. – Патрульные уже едут, но хотят, чтобы на всякий случай подъехал кто-то из детективов. Ты со мной?

Стейси покачала головой. Она все еще не могла прийти в себя после разговора с боссом.

– Похоже, ты зря потеряешь время. Я займусь камерами вокруг Холлитри, а ты, когда вернешься, присоединишься ко мне.

Пенн согласно кивнул и вышел.

Стейси откинулась в кресле и тяжело вздохнула. Ее собственные инстинктивные выводы совпали с выводами Пенна, но босс велела ей забыть об этом.

Что-то с этими двумя жертвами не так, но босса это не интересует.

Так что вопрос состоит в том, стоит ли ей начинать свое собственное расследование?

Глава 16

Гарри Дженкс сразу же не понравился Ким, хотя она и не могла объяснить почему.

Она могла смириться с его крашеными волосами, которые были радикально черного цвета. Она пережила его влажное рукопожатие, хотя от этого противного ощущения она избавится только тогда, когда протрет руку влажной салфеткой из тех, что хранятся в бардачке машины Брайанта. А вот дешевых понтов она простить никак не могла.

Часы на его левом запястье были дорогими и издали бросались в глаза. На другом его запястье болтался массивный браслет из толстой золотой цепи, точно такой же, как та, что украшала его шею. Она никогда не любила мужчин, носящих драгоценности, но, даже если отбросить в сторону все ее предубеждения, этот человек был пределом всему. По глубокому убеждению Ким, человек, работающий с людьми, часто не знающими, что они будут есть завтра, не имел права приходить на работу, увешанный золотом, как елка.

Ведь люди, посещающие все эти ночлежки и реабилитационные центры, не делают этого просто потому, что им нечем больше заняться. И адреса таких заведений не ищут на сайтах, рассказывающих о местных достопримечательностях. Местные завсегдатаи достигли самого дна – в основном это бездомные, безработные, нищие. И всем им нужна помощь. И хотя человек, сидящий сейчас перед Ким, в принципе не совершал ничего дурного, он показался ей холодным и равнодушным.

– Насколько мы понимаем, вы знаете пару ребят по имени Эми Уайльд и Марк Джонсон, – начала инспектор, кивнув женщине, сидевшей за рабочим столом в противоположном конце комнаты. На левой стене комнаты располагались ряды темных экранов. Ким тут же вспомнила о комнатке в Холлитри, в которой располагался реабилитационный центр, управляемый добровольцами и работающий всего несколько часов в неделю. Каждый раз, когда он открывался, в нем было не протолкнуться от посетителей. В том центре был всего один компьютер, которым, наверное, пользовались еще в доисторическую эпоху. Его память была меньше памяти обычного смартфона, но использовали его и в хвост и в гриву.

– Да, ваша девочка присылала мне письмо по электронной почте.

– Верно, мой детектив-констебль проводила мероприятия по их идентификации, – холодно поправила его Ким.

Она заметила улыбку, появившуюся на губах женщины, хотя та ни на минуту не прекращала печатать.

– Так вы их знаете, – уточнила инспектор.

Дженкс заколебался.

– Так же, как и всех остальных посетителей нашего центра. Обычно мы стараемся избегать эмоциональной привязанности, – добавил он, прищурив глаза. – А что, если это не секрет, офицер, они натворили?

Ким не понравилось то, что он сразу же решил, что ребята что-то натворили.

– Они умерли, мистер Дженкс, – ответила она, зная, что имена умерших не проходили еще ни по каким отчетам. Она сама узнала их всего полчаса назад.

Женщина справа от нее прекратила печатать, но не повернулась лицом к Ким.

– Как же? .. То есть? .. – Дженкс замолчал и наконец сложил в уме два и два. – Так эта пара во вчерашних новостях… Те, что умерли от передоза… Это были Эми и Марк?

– Что вы можете о них рассказать? – спросила инспектор, игнорируя его вопросы.

Женщина вернулась к своей работе, но теперь печатала заметно медленнее.

Дженкс задумался.

– Они были странной парой. Совершенно разные по социальному происхождению. Эми была из благополучной семьи, а Марк всю жизнь провел в детских приютах, и у него никогда не было своего дома. Так что характеры у них были разные.

– А враги у них были?

Печатание вновь прекратилось.

Ким повернулась к своему напарнику.

– Брайант, может быть, ты запишешь?

По глазам сержанта можно было подумать, что он решил, что Ким окончательно сошла с ума, но тем не менее блокнот он достал.

Гарри Дженкс облизал губы и покачал головой.

– Они что, никому никогда не перебегали дорогу? – уточнила детектив. – Ни у кого не отбирали игл, не съедали ничью порцию супа?

Дженкс вторично покачал головой.

Печать вновь возобновилась, и Ким обратила внимание на застывшее лицо женщины. Ей показалось смешным то, что она узнает больше от человека, который не произносит ни слова.

– А когда вы видели их в последний раз? – поинтересовалась она.

Мужчина взглянул на экран своего компьютера.

– Вижу, что регистрировались они три недели назад. Получили презервативы, иглы и съели картофельную запеканку с мясом.

– И тогда вы видели их в последний раз?

– Совершенно верно.

Женщина поджала губы.

Ким протянула руку к блокноту Брайанта.

– Хочу убедиться, что все записано верно, – пояснила она и открыла его.

В глаза ей бросилась единственная фраза: