Смертельные воспоминания - Анжела Марсонс

– Не совсем так, – ответил Китс. – Такая эйфория продолжается совсем недолго. Она очень быстро исчезает, но у пользователя развивается толерантность к наркотику. Так что наркоманы с опытом продолжают его использовать, чтобы избежать ломки, а воспоминания об эйфории отходят у них на второй план.

– Но передоз можно купировать? – Ким была явно удивлена.

– Существуют препараты, – кивнул патологоанатом, – которые связываются с теми же самыми рецепторами и временно замещают героин, но их период действия короче, чем у героина, и они быстро выводятся из организма. То есть лечение неидеальное, но им можно пользоваться.

– К сожалению, к нашей девочке это не относится, – заметил Брайант.

– Бедняжка, – покачал головой Китс. – Судя по всему, мы с ней скоро встретимся.

– А вы вроде как собирались заняться парнишкой в девять? – уточнила Ким, посмотрев на часы.

Все три рабочих стола были пусты.

– Я с ним уже закончил, – улыбнулся патологоанатом. – Когда Митч сообщил, что на месте не нашли игл, у меня появилось это странное предчувствие, и так оно и произошло на самом деле, что вы ворветесь сюда с утра пораньше и потребуете объяснений.

– Ну, для этого вовсе не надо быть провидцем, – заметила инспектор.

Патологоанатом проигнорировал ее замечание и стал читать с листа:

– Неизвестный молодой человек, с черными вьющимися волосами. Рост – пять футов семь дюймов [8 - Около 1, 70 м. ]. Вес – сто семнадцать фунтов [9 - Около 53 кг. ], что на четыре фунта ниже самого нижнего предела для такого роста. Думаю, что не стоит говорить о том, что все его тело покрыто следами от уколов. В детстве у него были сломаны четыре кости.

– То ли по неосторожности, то ли от побоев, – заметил Брайант.

– Не могу быть уверенным на все сто, – кивнул головой Китс, – но состояние его костей говорит о том, что в детстве за ребенком совсем не ухаживали. Все его основные органы в неплохом состоянии, но он выпивал. Печень немного поражена. Так как мои методы ничего другого не показывают, то, по моему мнению, молодой человек умер от передозировки героина. А вот как героин попал в его организм – вам решать, инспектор.

– А есть что-то, что могло бы помочь нам его идентифицировать?

Боже, как же она ненавидит безымянные жертвы! Она должна знать имя человека, за которого борется.

– Вас интересуют факты или мое мнение?

– Обычно вы подобных вопросов не задаете, – резко заметила детектив.

– Узнаю старую, добрую Стоун, – Китс взглянул на нее поверх очков. – По-моему, ему где-то около двадцати, может быть, чуть больше, и он бездомный. Судя по его ногтям и зубам, он редко прибегал к обязательным гигиеническим процедурам. На левом предплечье у него татуировка в виде кельтского узора.

Китс замолчал, а Брайант достал свой блокнот.

– В правом ухе пирсинг, который, судя по всему, оставили заживать. Я послал образцы всех материалов в лабораторию, так что результаты будут готовы через пару дней.

Настроение Ким, когда она спрыгнула со стола, на котором сидела, явно улучшилось. Ясно, что труп никак не связан ни с ней, ни с ее прошлым, и хотя эти двое умерли точно так же, как ее мать хотела убить их с Мики, – это всего лишь простое совпадение. Так что им предстоит обычное расследование, каких у нее были уже сотни. Все, что связывает ее с этим преступлением, – обыкновенная случайность, хотя в какой-то момент она уже была готова в этом усомниться. Бутылка из-под кока-колы могла оказаться на месте преступления в любой момент, а вот еще одной важной детали из ее прошлого нигде не видно, и она со спокойной душой может исключить любую с ним связь. Вуди велел ей доложить, только если появятся какие-то новости…

– Фу-у-у-у, – выдохнул Брайант, когда они подошли к двери. – Вижу, что тебе стало легче, когда никакой связи не обнаружилось, и теперь нам не надо возвра…

– Минуточку, инспектор, – позвал ее Китс.

Все внутри у Ким перевернулось. Конечно, ей не могло так повезти.

– В желудке у него практически ничего не было, но могу сказать, что незадолго до смерти он чем-то перекусил.

– Что вы хотите этим сказать? – Во рту у Ким пересохло.

– Говорить о нормальном перекусе в данном случае несерьезно, но в горле я обнаружил крохотный клочок бумаги. Он был глубоко внутри. То есть я хочу сказать, что его каким-то образом пропихнули туда – похоже, что это фрагмент упаковки крекеров.

Ким повернулась к своему напарнику, который вопросительно смотрел на нее.

– В участок. И побыстрее!

Глава 9

– Сэр, нам надо поговорить, – сказала Ким, входя в кабинет Вуди.

Его сжатые челюсти и слегка подрагивающие ноздри напомнили ей о том, что она опять забыла постучать. Черт!

Вуди поднял навстречу ей руку и продолжил разговор по телефону.

– Понятно, сэр. Я все понимаю. Буду держать вас в курсе, – с этими словами он разъединился.

И положил подбородок на сцепленные пальцы.

– Ну, что у нас нового? – спросил он, прежде чем повернуться к своему компьютеру. – Насколько я понимаю, теперь речь уже не идет о простом передозе, как вы думали в самом начале. Все это похоже на двойное убийство. Сейчас всего десять часов утра, а вы уже готовы поделиться со мной деталями.

– Боюсь, что да, – кивнула Ким и набрала в легкие побольше воздуха. То, что она собиралась сказать, могло в корне изменить ход дела.

– Сэр, я думаю, что здесь может быть связь.

– С чем?

– Со мной, – ответила детектив. – В горле умершего юноши Китс кое-что обнаружил. – Она понизила голос. – Фрагмент упаковки крекеров.

– Ах вот как, – сказал Вуди и повторил эти слова еще раз, вспомнив подробности из личного дела Ким.

Он молчал целых пять секунд.

– Значит, мы…

– Сэр, я не хочу, чтобы вы отстраняли меня от этого дела, – вырвалось у Ким. – Я вас хорошо понимаю, но ведь если это дело действительно как-то связано со мной, то лучше меня в нем никто не разберется. А если оно со мной не связано, то все равно – лучше меня никого нет.