Похищение в «Калифорнийской комете» - Майя Габриэль Леонард

– Насчёт чего?

– Насчёт того, что случайно узнал.

Хол пообещал. Он смотрел в окно, на поля, которые казались бесконечными, и думал о словах Золы, которые как бы устанавливали связь между ним и этим миллиардером, Огестом Резой. Мол, хорошо, что дядя взял его с собой. Что бы это значило? Нет, всё ерунда. Они с дядей не только родственники, но и друзья. У них есть общая любовь – поезда. Хол вдруг вспомнил о своей семье – о родителях, о маленькой сестрёнке Элли, о Бэйли, собаке, – которая осталась по другую сторону земного шара. Господи, по другую сторону земного шара! Как же отсюда далеко!

Из динамика в коридоре донёсся мягкий женский голос, приглашающий пассажиров в вагон-ресторан. Наступало время обеда.

– У нас это называется «ланч», – сказал дядя. – Ты уже проголодался?

– Даже не знаю, – ответил Хол. – Я чувствую себя странно.

– Если странно, тогда определённо надо подкрепиться, и всё сразу пройдёт. Пойдём посмотрим, чем кормят в американских поездах.

Вагон-ресторан находился в середине состава, и, чтобы попасть туда, нужно было пройти через соседний вагон, тоже спальный. Вагоны соединялись тамбурами, которые находились только на втором этаже. Сквозной проход через поезд по первому этажу был попросту невозможен.

В вагоне-ресторане уже была очередь из желающих поесть. Их постепенно рассаживали за столики, каждый столик в небольшой отдельной кабинке, ограждённой перегородкой.

– Здравствуйте! Меня зовут Эрл. Подождите, сейчас я вас посажу, – обратился к дяде и Холу официант в синем фартуке и ярко-голубом галстуке. – Поскольку вас двое, а столик на четверых, вы наверняка здесь встретите новых друзей. Случайные знакомые в поезде – это ведь отдельная песня нашей жизни, разве нет? – И он широко улыбнулся. У него была большая голова и очень широкая улыбка.

С такой же улыбкой официант Эрл обратился и к следующему гостю. Это была Ванесса Родригес, латиноамериканская дама из соседнего купе.

– Вы одна, мисс?

– Угу, – кивнула Ванесса и вдруг шлёпнула ладонью по пластиковой стенке. Словно убила муху.

Это было так громко и так неожиданно, что все вздрогнули. Никто ничего не понял. Официант деликатно прокашлялся и пригласил Ванессу следовать за ним. Та шла, глядя в пол.

Хол тоже смотрел вниз. Он искал на полу муху, которую должна была убить Ванесса, и, кажется, уже что-то разглядел, как снова услышал голос Эрла.

– Вас тоже двое? – обращался он к кому-то сзади. Это были мужчина и ребёнок. – Значит, и вы с мальчиком, – обратился он к дяде Нэту. – Прошу всех за мной, для вас готов столик.

Их столик находился возле сервировочного стола, на него официант ставил блюда, которые поднимались на небольшом лифте из кухни внизу. Через этот люк доносились и кухонные шумы. Но запахи их перегоняли.

Сев на своё место, Хол поднял глаза и только тут увидел, что напротив него садится тот самый подросток с лицевой маской, которого он видел на вокзале «Юнион Стейшн». Вот так совпадение! Кстати, не очень-то и приятное. Даже просто смотреть на эту стальную конструкцию с пластиковыми нашлёпками на лбу и на подбородке как-то не очень вдохновляло. Вдобавок мальчик ещё и носил большие роговые очки с очень толстыми стёклами, и они тоже требовали места на его лице. Хол старался от всего этого отводить взгляд, но всё равно то и дело поднимал глаза. К тому же английскую вежливость ещё никто не отменял.

– Привет! – Он первым обратился к мальчику. – Меня зовут Харрисон.

– Пры, Харыро, – ответил мальчик. – Ма зо Рарэн.

– Рарэн? – не понял Хол. Поначалу ему показалось, что это какой-то южный акцент, не говоря уж о том, что в Америке подчас очень странные имена.

Человек, сидевший рядом с мальчиком, громко расхохотался. Это оказался тот самый тип, который был с ним и на вокзале, мужчина в бледно-голубых брюках и ядовито-зелёном пиджаке. Он хлопнул мальчика по спине, причём так сильно, что у того едва не слетели очки, и пояснил:

– Моего сына зовут Райан. Он плохо говорит из-за этого аппарата. Ему исправляют зубы. А я Джин. Меня зовут Джин Джексон. – И он протянул руку через стол, чтобы поздороваться с дядей Нэтом. – Я тренер. Тренирую борцов вольного стиля, сам бывший борец. А вы любите спорт?

– Люблю, – скривился дядя Нэт, потому что Джин явно собирался раздавить ему руку. – Меня зовут Натаниэль Брэдшоу. А это мой племянник Хол. Вчера мы были на баскетбольном матче в Чикаго. Играли «Буллз» против «Пистонс».

– Баскетбол? – сказал Джин и посмотрел на Хола. – И как, вам понравилось?

Хол кивнул. Потом подумал и сказал:

– Мне понравился. Даже очень. Игра идёт быстро, все бегают, все кричат, судья без конца свистит – короче, ничего не понятно, но всё очень здорово.

– Я вижу, вы англичане. У вас там, кажется, из спорта только крикет да ещё чай в пять часов. А вы сами за какую команду болеете, сэр? – обратился он к дяде Нэту.

– Я? В баскетболе вы имеете в виду? Нет, ещё ни за какую. Только присматриваюсь, так сказать.

– А я за «Лос-Анджелес Лейкерс». За победителей кубка НБА. Я всегда болею за чемпионов. Я сам чемпион! – И он похлопал себя по груди. От этого из-под его жилетки выскочил тренерский свисток на жёлтой ленточке.

Хол поправил свой ворот. У него на шее тоже висел свисток, только железнодорожный. Очень ценная реликвия, подарок настоящего принца. Свисток с «Шотландского сокола». Эту вещь он делил со своей подругой Ленни, и, когда та узнала, что он едет в Америку, она настояла, чтобы он взял их свисток с собой. В качестве талисмана.

– Господа! – Эрл принёс меню и винную карту. – Что будете пить?

– Мне «Доктора Пеппера», – сказал Джин и повернулся к своему сыну: – Тебе тоже, Райан? .. Нам два «Пеппера», пожалуйста, – сказал он официанту.

– Мне просто воды, – заказал дядя Нэт.

– Мне тоже, – сказал Хол и начал изучать меню. Там были супы, салаты, стейки и невероятное количество бургеров. Он вдруг понял, что голоден.