Верная - Элис Хоффман

– Кто-то пишет мне, мама, – попыталась объяснить Сью Шелби. – Они думают, что знают меня. Может быть, прочитали обо мне в газете.

Сью взяла увеличительное стекло, которое использовала всегда для чтения ингредиентов на маркировке продуктов, когда хотела убедиться, что они не содержат красителей или глутамат натрия.

– Но ты ведь сидишь безвылазно дома и никуда не выходишь. – Сью постучала пальцем по открытке. – Разве что кто-то заглянул в подвальное окно и увидел малышку, сидящую на кушетке.

Шелби хранит почтовые открытки в шкатулке для драгоценностей, которую мать купила ей во время путешествия на остров Чинкотиг. На крышке нарисована лошадь, внутренняя обивка шкатулки выполнена из синего бархата. А что, если последняя открытка – послание из потустороннего мира? Шелби все время мерещится, что это весточка от Хелен, хотя девушка и понимает, что это невозможно. И все же вскоре она направилась в сторону Льюистон-стрит, где живут Бойды.

Шелби остановилась на углу, потому что не смогла заставить себя подойти ближе. Она вгляделась в темноту и узнала миссис Харрингтон, которая вышла из дома. Шелби училась в школе вместе с ее дочерью Келси, симпатичной рыжеволосой девочкой, которая прекрасно успевала по всем предметам, а теперь учится на первом курсе в Университете Брауна.

– Миссис Харрингтон, – окликнула ее Шелби. – Здравствуйте!

Женщина не сразу узнала странную особу, приближающуюся к ней. Поняв, кто это, она заметно расслабилась.

– А, Шелби, это ты!

– Да, я. – Шелби пошла рядом с миссис Харрингтон. – Вы помогаете ухаживать за Хелен?

– Нас там целая компания. Она хорошая девочка.

Миссис Харрингтон держала ключи в руке. Шелби не стала говорить этой милой женщине, что Хелен всегда ненавидела Келси Харрингтон, считала ее выскочкой.

– Она так ни разу и не пришла в сознание? – спросила Шелби тихим дрожащим голосом. Миссис Харингтон посмотрела на нее с явным смущением. – Хелен… Она когда-нибудь говорит что-то или, может быть, диктует? Например, надпись на открытке.

– Шелби… – Миссис Харингтон протянула к девушке руку, но Шелби отдернула свою, прежде чем женщина успела коснуться ее. – Нет, дорогая, – грустно покачала головой миссис Харингтон. – Ничего такого она не делает.

Шелби тайно питала надежду, что Хелен все это время прикидывалась, что мозг ее вовсе не поврежден и каждую ночь она встает с постели, бродит по дому, таскает из буфета всякие вкусности, смотрит телевизор, глядит на себя в зеркало, расчесывая длинные волосы.

– Это вовсе не означает, что нет никаких чудес, – сказала миссис Харрингтон. – Я в них верю.

Но Шелби быстро покинула женщину, не сказав больше ни слова. Она, наверно, сошла с ума, спрашивая, не надписывает ли почтовые открытки человек, у которого не работает мозг.

* * *

Шелби позвонила Бену Минку и назначила ему встречу в парке. Ее надежда на возвращение Хелен рассыпалась в прах. Подруги больше нет, а с ней ушла и прежняя жизнь Шелби. Девушка была так возбуждена, что ей с трудом удавалось усидеть на месте. Ей ненавистна зима, да и сама себе она опротивела. Все, чего ей хотелось, – словить кайф от наркотика и отключиться. Бен был способен выдать ей такой билет. По крайней мере, она на это рассчитывала.

– Нет травки, – сказал он грустно. – ФБР сейчас наводит шорох на Багамах. Дилеров арестовывают, вся эта заваруха теперь перекинулась и на Штаты. Оба моих курьера в Хантингтоне и Норт-Порте уже за решеткой. Позвони мне в конце недели.

– Но ты ведь не выйдешь из игры? – спросила Шелби вне себя от досады. – Я от тебя завишу.

– Да, конечно, – рассмеялся он, думая, что девушка дурачится.

– Я точно могу на тебя рассчитывать? – продолжала настаивать Шелби. – Ты мне очень нужен.

– Ошибаешься, – сказал Бен. – Я подвожу людей.

– Не выдерживаю этой чертовой реальности, – простонала Шелби. Рука ее задрожала еще сильнее. – Я на пределе. Эти люди со своими мелкими желаниями и телевизионными шоу… Все хотят стать знаменитыми.

Какое-то время и она была знаменитой, по крайней мере в местной газете «Пеннисейвер» и в «Ньюсдей». Даже в «Нью-Йорк таймс» появилась статья о подростках и автомобильных авариях, где Шелби упоминалась дважды. Журналисты, как обычно, все перепутали, написав, что в настоящее время Шелби на излечении в психиатрической клинике, а ведь ее уже выписали оттуда, и она обрела убежище в подвале родительского дома.

– Приляг и закрой глаза, – предложил ей Бен. – Дыши глубоко и представь себе, что ты на Бали или на пляже в Хэмптонсе. Тогда жизнь покажется тебе более сносной.

– Я никогда не попаду в Хэмптонс, – сказала Шелби, меряя шагами свое укрытие.

В подвале есть мыши, но девушка знает, что они боятся ее. Однажды она чуть не наступила на трех мышат, которые замерли от испуга на месте. Шелби спряталась за лестницей, чтобы они набрались мужества и убежали. Девушка случайно увидела свое отражение в старом высоком зеркале. Надо что-то делать с собой: по правде сказать, она в шоке от своего вида. Шелби похожа на девчонку, которую подобрали на улице, из тех, кто клянчат мелочь у прохожих и проклинают весь мир.

– Я теперь выгляжу иначе, чем в школе? – спросила вдруг Шелби у Бена.

– Конечно. Ты ведь лысая.

– Я хочу сказать не внешне, а в существенном смысле, дурья ты башка.

– То, что ты побрилась налысо, – весьма существенно. Это своего рода высказывание. Ты стала совсем другой.

– Я не это имела в виду. – Ее голос сорвался. – Чувствую себя каким-то недочеловеком.

– Ты выглядишь чудной, офигевшей сестрой самой себя. Например, я – все тот же неудачник, что нетрудно было предвидеть. Иду уготованной мне дорогой. А ты отклонилась от курса.

Бен имел в виду, что она сломлена несчастьем. Шелби поняла это и бросила трубку. Кто он ей, в конце концов? Поставщик наркотиков, не более. Он был теперь не такой чокнутый – стройный и вполне привлекательный в своей нетрадиционной манере, во всяком случае, выглядел гораздо лучше, чем можно было предположить в средней школе.

Пожалуй, он был даже красив, но что из того? А до его философии ей не было никакого дела. Если ты не под кайфом, трудновато проспать четырнадцать часов подряд. Шелби почувствовала: что-то словно струится в ней. Тайком она пробиралась на верхний этаж, чтобы пошарить в родительской аптечке. Успокоительное. Может сработать. Не думала, что мать испытывает столь сильное беспокойство, что ей понадобилось такое лекарство. Был также мышечный релаксант, который ей добавляли к снотворным препаратам. Она взяла и его тоже.