Горькое лекарство - Ирина Градова

– Значит, он сейчас в Гонконге?

– Да. Звонит иногда, спрашивает… ой, я же ему не сообщила о гибели Оли! – вдруг спохватилась Ольга Сергеевна. – Надо бы…

– Ба, я напишу ему на «мыло», – мягко сказала Маша, положив крохотную ладошку на морщинистую руку бабушки. – Прям сегодня, ты не переживай!

– Вряд ли Оля хотела обсудить со мной своих ухажеров, – покачал головой Мономах после недолгой паузы. – Обычно о таком с бывшими работодателями не говорят!

– Мне кажется, дело в ее работе, – сказала Ольга Сергеевна. – Оля стала частенько плохо отзываться о самом центре, понимаете? Она говорила, что им там важны только деньги, а цель вылечить пациента даже не стоит – главное обобрать, высосать досуха, а там хоть трава не расти!

– Прямо так и говорила?

– Ну, может, помягче слегка…

– Она же в онкологии работала, я правильно понимаю?

– Правильно. Медицинский центр многофункциональный, но там довольно крупное онкологическое отделение.

– Это большая редкость, – заметил Мономах. – Обычно частные медицинские центры не имеют собственных онкологов, а пользуются услугами приглашенных! В лучшем случае там можно получить консультацию специалиста, но непосредственно лечением все равно занимаются государственные медучреждения.

– А в Олином медцентре, как я уже сказала, дело обстоит иначе: у них даже есть собственный стационар, где проводятся операции, а также лучевая и химиотерапия. Туда очередь стоит, несмотря на высокие цены, особенно к врачу, с которым Оля работала.

– Ага, – снова встряла Маша, – Инга ее зовут. Фамилия такая сложная, не помню… Крутая врачиха вроде бы.

– И все же Ольга планировала уйти?

– Похоже на то, – вздохнула Ольга Сергеевна. – Как-то раз, незадолго до… случившегося, она пришла в особенно расстроенных чувствах. Ворвалась в квартиру, словно фурия, вещи разбросала, мимо сына просвистела, как пуля… Все, говорит, пора с этим кончать!

– С чем – с этим?

– Я так и не поняла. Оля потом успокоилась, сказала мне не забивать голову ерундой – как говорится, меньше знаешь, крепче спишь…

– А до этого она с парнем каким-то разговаривала, – встряла Маша.

– С каким еще парнем? – удивилась Ольга Сергеевна.

– Не знаю, – пожала плечами девушка, – только я видела, что они долго у подъезда стояли – я из окна наблюдала. Эх, жаль, не слышала, о чем они болтали! Видать, парень тот здорово ее разозлил.

– Тоже поклонник? – предположил Мономах.

– Он-то? Да вряд ли!

– Почему?

– Так он молодой совсем, лет на десять, а то и пятнадцать Ольки моложе!

– Ты смогла разглядеть?

– У меня стопроцентное зрение! А потом, мне было жуть как интересно, кто это сестру довел до белого каления: они руками размахивали, только что не дрались…

Они допили чай в полном молчании. Через некоторое время Ольга Сергеевна голосом, не допускающим возражений, отослала Машу в спальню. Та нехотя подчинилась, все время оглядываясь через плечо на Мономаха, словно в надежде, что он позволит ей остаться. Он не сделал такой попытки.

– Ольга Сергеевна, как давно Мария в таком состоянии? – поинтересовался он, убедившись, что из коридора больше не доносится скрип колес инвалидного кресла. – Помнится, когда Оля работала у меня, она не упоминала об инвалидности сестры, только после ее ухода до меня дошли слухи об аварии.

– Верно, Владимир Всеволодович, – кивнула пожилая женщина. – Маша попала в ДТП через пару месяцев после Олиного увольнения. Она ездила к подружке на дачу. Туда ее отвезли родители девочки, а обратно пришлось добираться на автобусе. Он не доходил прямо до города, приходилось делать пересадку, а до маршрутки еще идти пешком… Я предупреждала Машу, чтоб не задерживалась, ведь в темноте, да еще и одной, страшно и опасно! Честно говоря, я рассчитывала, что ее хотя бы до маршрутки доставят, но что-то у них там не срослось, вот Маша и отправилась в одиночестве.

– Ее сбила машина?

– У водителя, как позже выяснилось, случился сердечный приступ за рулем. К тому же было темно – он и так мог ее не заметить…

– Получается, не он оказал первую помощь?

– Что вы, он прямо там и скончался! К счастью, мимо проезжала грузовая фура, и два парня помогли и мужчину того из машины вытащить, и «Скорую» вызвали.

– Маше потребовалась операция, я правильно понимаю?

– И не одна!

– Их сделали в медицинском центре?

– Первую – во Всеволожской больнице. Сами знаете, какой там уровень… По крайней мере, жизнь они ей спасли – и то спасибо! Только вот потом выяснилось, что нужно было все делать не так, а время-то упущено…

– Это кто сказал?

– Хирург из центра, куда устроилась Оля. Спасибо ему и ее начальству – для сотрудников существуют скидки. Маше провели целый ряд операций, но гарантий никаких не давали. Мы надеялись, что удастся поставить ее на ноги, но напрасно! Хорошо еще, сильные обезболивающие удавалось в центре доставать, ведь это такая проблема! Что теперь делать будем, ума не приложу…

– У Маши боли?

– Да еще какие – она криком кричит иногда!

– Получается, ноги она чувствует?

– Даже и не знаю, что сказать – болит все, от ступней до позвоночника!

– Могу я увидеть ее снимки? Все, что есть – рентген до и после операции, КТ, МРТ?

– У меня есть только то, что Оля из Всеволожска забрала. То, что в медицинском центре делали, у них и осталось.

– Ну, хоть это давайте.

Когда Ольга Сергеевна принесла два рентгеновских снимка и больничную выписку, Мономах какое-то время изучал их, а женщина сидела рядом, почти не дыша, словно боясь нарушить священное таинство. Наконец, он поднял на нее глаза.

– Жаль, что больше ничего нет, но это можно исправить: вы имеете право затребовать все данные в медицинском центре. Сделайте это. Если не выйдет, я сам им позвоню.

– Вы… вы думаете, Маше можно помочь? – недоверчиво, но в то же время с надеждой спросила Ольга Сергеевна.

– Трудно сказать, не видя результатов всех хирургических вмешательств, – уклончиво ответил Мономах. – Но иногда наличие болевого синдрома – это плюс, а не минус. Я не говорю, что Маша снова будет ходить – такого прогноза вам никто не даст, но, даже если и нет, мы, по меньшей мере, избавим ее от постоянной боли.