Горькое лекарство - Ирина Градова

Невеселые думы Мономаха прервало громыхание замка снаружи, после чего дверь с душераздирающим скрипом распахнулась (господи, неужели нельзя смазать ее, чтобы не резала слух? !) и на пороге возник человек, которого Мономах меньше всего ожидал увидеть.

– Спасибо, можете идти, – произнесла Суркова, обращаясь к дежурному. Тот повиновался, привыкший подчиняться приказам вышестоящего начальства. Несмотря на пережитое и беспокойство о собственной судьбе, Мономах не мог не отметить, что следовательша выглядит иначе, чем в последнюю их встречу – видимо, диета снова дает плоды: она кажется посвежевшей и постройневшей. Не модель, конечно (впрочем, с ее небольшим ростом такое не представлялось возможным даже с параметрами девяносто-шестьдесят-девяносто! ), однако – молодая, привлекательная женщина с приятными формами, не более того. И, похоже, она что-то сделала с волосами: стрижка все такая же короткая, но другая.

Алла тоже рассматривала Мономаха, поднявшегося при ее появлении. Вряд ли он сделал это из вежливости (она никогда не замечала за доктором куртуазности), просто он, очевидно, был взволнован ее внезапным появлением. Алла отметила его усталый вид, щетину на лице, пятна крови на рубашке и джинсах, а также какой-то потухший взгляд, обычно светившийся интересом или азартом. Поэтому ее первым вопросом стал не тот, который она планировала:

– Как вы тут, Владимир Всеволодович?

– Ничего, – поморщившись, ответил он.

– Вас не обижали?

– В смысле, физически? Нет.

– А как-то иначе?

– Алла Гурьевна, как вы здесь оказались? Никто же не знает, что я здесь!

– Благодарите ваших друзей – они подняли всех на уши.

– Ваня?

– Точно! И правильно сделал, иначе вообще неизвестно, когда бы мы выяснили ваше местонахождение! Владимир Всеволодович, почему вы мне не позвонили?

– У меня отобрали телефон.

– А почему не назвали мое имя и должность?

– Не хотел неприятностей… для вас. Думал, все само собой рассосется, ведь я ничего не сделал!

– Лично я в этом не сомневаюсь, но следователь по вашему делу, похоже, считает иначе.

– Вы с ним говорили?

– Еще нет. На самом деле мы беседуем в нарушение всех возможных правил: следователь не в курсе, что я здесь. Давайте-ка присядем, и вы расскажете, что произошло, пока я не услышала версию следователя, хорошо?

Они уселись на шконку, и Алла сложила ладони на коленях, приготовившись слушать. Мономах помимо собственной воли задержал взгляд на ее руках. Будучи медиком, к тому же хирургом, он всегда обращал внимание на руки других людей. У Сурковой были небольшие слегка удлиненные ладони с тонкими пальцами и коротко подстриженными ногтями красивой формы. Она покрывала их бесцветным лаком, из-за чего ногти слегка поблескивали в тусклом свете висящей над головой лампы.

Сделав глубокий вдох, Мономах заговорил.

– Вчера вечером, в конце рабочего дня, мне позвонила Оля Далманова…

– Убитая, то есть? – уточнила Алла.

– Верно.

– Откуда вы ее знаете?

– Она раньше работала медсестрой в больнице. В моем отделении.

– А потом ушла? Почему?

– Нашла более высокооплачиваемую работу в частной клинике.

– Вы часто общались с тех пор, как она уволилась?

– Нет, ни разу, я…

– Ясно. Продолжайте!

– Так вот, она позвонила и попросила о встрече.

– Объяснила цель?

– Не совсем.

– То есть?

– Ну, у меня создалось впечатление, что она подумывает о смене работы. В смысле, планирует вернуться к нам.

– Она прямо так и сказала?

– Только намекнула.

– На новом месте не прижилась?

– Не могу сказать.

– И что же, только из-за того, что какая-то там медсестра надумала вернуться в ваше отделение, вы согласились на эту встречу?

– Да нет, конечно, тем более что вопросы трудоустройства я обсуждаю на рабочем месте! Дело в том, что Ольга дала мне понять, что обеспокоена чем-то, причем очень сильно. Она прямо сказала, что не знает, к кому еще обратиться, и я понял, что проблема серьезная.

– Как думаете, это связано с работой или личное?

– Понятия не имею, ведь мы так и не поговорили!

– Почему не позвали ее в больницу? Зачем понадобилось встречаться на каких-то задворках?

– Да мы вовсе не там договорились встретиться! Речь шла о кафе неподалеку от ее медицинского центра. Ольга в тот день дежурила и могла только ненадолго…

– То есть она сорвалась на встречу с дежурства? Похоже, дело того стоило!

– Я тоже так подумал, – кивнул Мономах. – Кроме того, Ольга дала понять: то, что она намерена сообщить, нельзя обсуждать по телефону. И еще: она ни в коем случае не хотела, чтобы я пришел к ней на работу – вообще не хотела, чтобы нас видели вместе, как мне показалось.

– Странно! Итак, как же вы оказались в том переулке?

– Я нашел кафе, о котором говорила Ольга, сел там и стал ждать. Когда она не появилась ни через десять минут, ни через двадцать, я позвонил ей, но она не ответила. Позвонил еще раз – с тем же результатом.

– И тогда вы отправились на ее поиски?

– Я решил пойти в медицинский центр, так как забеспокоился, ведь по телефону ее голос звучал так… Разве не странно, что человек неожиданно объявляется спустя несколько лет и просит о встрече, хотя мы никогда близко не общались? Я ценил Ольгу за добросовестность и профессионализм – и только, мы редко разговаривали, и никогда – на личные темы. Все, что я о ней знал, так это что она в разводе и воспитывает сына!

– Понимаю. Значит, вы пошли к ее месту работы… Кстати, почему дворами, а не по внешней стороне улицы?

– Так же быстрее! Кроме того, там фонари, светло…

– Хорошо. Расскажите, как и где вы обнаружили жерт… Ольгу, то есть.

– Сначала я ее не увидел. Думаю, прошел бы мимо, но заметил валяющуюся у мусорных баков раскрытую сумку. Заглянул за баки…

– И она была там?

– Да.

– Мертвая?

– Еще живая. Она зажимала рукой жуткую рану на горле, и было понятно, что… ну, что ничего сделать нельзя.

– Но вы попытались?

– Естественно, я же врач!