Гнездо - Синтия Д'Апри Суини

– Я тоже волнуюсь, знаете ли, – сказала Мелоди. – Нам скоро платить за колледж. Вы не представляете, сколько это теперь стоит. А дом…

– Что с домом? – спросила Беа.

Мелоди не хотела говорить о доме, о совершенно безумной и неприемлемой идее Уолтера насчет дома.

– Он дорого обходится!

Беа махнула официанту, жестом попросила долить в стаканы.

– Похоже, нас всех от этого воротит, – сказала она, – но и Лео я тоже знаю. Если мы сегодня на него надавим… – Она пожала плечами и посмотрела на Мелоди и Джека. – Вы знаете, что я права. Он просто от нас сбежит.

– Не сможет он от нас вечно бегать, – возразил Джек.

– А что мы сделаем? – спросила Беа. – Выследим его? Взыщем по суду его несуществующую зарплату? Умолять будем?

– По-моему, Беа права, – кивнула Мелоди.

– С каких это пор с Лео можно по-хорошему? – спросил Джек. – С каких пор можно как-то заставить Лео не ставить Лео превыше всего?

– Люди меняются, – сказала Беа, открывая еще одну пачку устричных крекеров.

– Люди куда чаще остаются такими же, как были.

– Не могу понять, почему он не бился с Викторией за квартиру и все остальное, – сказала Мелоди. – Почему он не постарался хоть что-то сохранить.

– Не можешь? – Перед глазами Беа встала та ночь в приемном покое, лицо Лео, его зашитый подбородок, шепот и стоны по другую сторону занавески, плачущие родители в коридоре, мать, тихо опускающаяся на колени и перебирающая четки. – Я понимаю. И ты бы поняла, если бы ты там была.

Мелоди очень старательно вытаскивала ломтик лимона из стакана и не думала об официантке. Их не было в городе в те выходные, когда состоялась свадьба, и она все пропустила. Джек тоже все пропустил; он никогда не посещал семейные мероприятия. Мелоди должна была сосредоточить всю свою энергию на том, что было действительно важно: на дочерях, муже и доме.

– Бога ради, – сказал Джек. – Едва ли все сводится к этому. Происходит что-то еще.

Он складывал уголок бумажной скатерти в крошечные складки, как оригами.

– Мы же говорим о Лео. У него где-то припрятаны деньги. Я знаю.

– Что значит ты знаешь? – спросила Мелоди. – У тебя есть доказательства?

– Нет, но это единственный разумный вариант. Я нутром чую. Подумайте. С каких пор Лео стал бояться драки?

– Беа? А ты что думаешь?

– Я не знаю, – ответила Беа, хотя ей тоже приходила в голову эта мысль. – Как он мог бы это провернуть?

– Ой, ну есть способы, – сказал Джек. – На удивление легко.

Вокруг них кружил раздраженный официант. Они распотрошили кучу упаковок с устричными крекерами, и теперь вся стойка перед ними была усыпана пустыми целлофановыми обертками и крошками. Беа принялась собирать крошки в кучку и стряхивать их на тарелку с хлебом и маслом.

– Он не придет, – сказал Джек.

Беа проверила телефон.

– Он просто явится вовремя – для Лео.

И тут, словно на реплику, Беа увидела, как Мелоди выпрямилась, подняла левую руку и нервно взбила свою слишком светлую челку. Джек тоже выпрямил спину. Его челюсть выдвинулась вперед, как всегда, когда он уходил в оборону, но потом он встал, помахал, и, не успев обернуться, Беа ощутила руку на своем плече, знакомую тяжесть и тихое особенное пожатие, и ее сердце сплясало тустеп, быструю джигу облегчения, и она обернулась, посмотрела вверх – и вот он, Лео.

Глава шестая

В тот день, когда Лео ступил на порог Стефани, она сразу приспособила его к делу: перетаскивать примерно полкорда [16 - Корд – единица измерения объема дров. В США равен объему поленницы 4? 8? 4 фута (примерно 3, 62 м

). ] дров, сложенного на заднем дворе, на кухонную веранду под брезент – на случай если буря на самом деле окажется такой страшной, как предсказывали прогнозы погоды. Пока Лео складывал дрова, у него загудел телефон. Перезванивал «клочок бумаги» – и надо же, голос на другом конце принадлежал старому знакомцу, дилеру по имени Рико. Они быстро обменялись любезностями и поспешно договорились встретиться на своем обычном месте – в машине Рико, припаркованной у Центрального парка, рядом с «Земляничными полями», – через три дня, прямо перед семейным обедом. Ничего серьезного, немножко травки, чтобы расслабиться; и, возможно, немного викодина. Может, он даже и не пойдет. Может, попробует сохранить ясную голову еще на несколько недель, поглядеть, как оно. Лео любил, когда есть выбор. Стефани выглянула из-за двери и попросила его принести немного дров в гостиную. Проходя по первому этажу, Лео восхищался тем, как она переделала дом, как сохранила все старое, но вместе с тем создала ощущение современности, привнесла свое.

У Стефани хватило прозорливости купить дом на исходе правления Джулиани [17 - Рудольф Джулиани (р. 1944) – американский политик, мэр Нью-Йорка в 1994–2001 годах. ], всего через несколько недель после 11 сентября, во время того, что оказалось одним из кратчайших периодов падения цен на недвижимость. Когда она переехала в квартал на «неправильной» стороне Флэтбуш-авеню, не на стороне Парк-Слоуп, все, включая Лео, посчитали, что она с ума сошла. В одном из домов на углу процветал наркопритон. На окнах ее дома стояли уродливые железные решетки. Дверь кухни, выходившая на неиспользуемую гниющую веранду, была наглухо заложена бетонными блоками. Но в тот день, когда она смотрела дом, она заметила, что дорожные рабочие сажают вдоль улицы, на «ее» стороне, вишневые деревья, а это, как она знала, означало, что в районе активное сообщество соседей. Под ее квартирой можно было сдавать неплохую на первом этаже. Да и сам размер дома – на одном первом этаже поместились бы три ее студии в Верхнем Вест-Сайде. Прогуливаясь в тот день по району, она насчитала три пары с колясками. Ее агентство было на подъеме, а она всегда жила скромно, откладывая все, что можно. Она заплатила, сколько просили.

– Когда у тебя завелся такой прекрасный вкус? – спросил Лео. – Где весь тот хлам из «Икеи», который я помогал тебе собирать?

– Не ты один вырос и начал зарабатывать, Лео. Я уже много лет как избавилась от той икеевской мебели.