Где не светят звезды - Дарья Кандалинцева

Даф обернулась. Из библиотеки вышел высокий фомор с аккуратно подстриженной бородой, в черном кожаном мундире патилского полка, и на груди у него красовались несколько отполированных орденов. Все во внешности и одежде незнакомца прямо кричало, что он тщательно потрудился, чтобы выглядеть идеально.

– Добро пожаловать домой, Хэллхейт, – добавил он и уже с сарказмом спросил: – Уже пообщались с семьей?

– Пообщался так, что на ближайшую пару лет хватит, – проворчал Лир. – Теперь хочу и с тобой поболтать, Кинир.

– О, я уж думал не предложишь.

– Что с ним? – спросила Даф, продолжая краем глаза следить за Крейном. Тот все так же неподвижно стоял, будто ждал, когда стена растворится и позволит ему пройти.

– Удивляет? – Генерал громко произнес, обращаясь к царю: – Ваше величество, пройдемте обратно в библиотеку.

Его величество не пошевелился.

– Крейн! Прошу пройти в библиотеку.

– Библиотека… Да, да, мне нужно в библиотеку… – пробубнил Крейн и, развернувшись, двинулся к открытым дверям. Когда остальные вошли следом, отец Лира подошел к стеллажу, взял какую-то книгу и, усевшись за стол, начал ритмично листать страницы, даже не читая их.

– Я надеялся, что после гибели Хорауна он придет в себя, – покачал головой Лир, наблюдая. Его такое поведения царя явно не так сильно сбивало с толку, как Даф. – Но очевидно, стало только хуже. Чарна говорила, что каждый раз, когда Хораун заставлял ее повиноваться своим приказам, она чувствовала, будто часть ее рассудка исчезает бесследно и она не понимает, где находится. Однако я никогда не думал, что последствия могут быть настолько серьезными.

– Ты думал, что без тебя здесь гармония и покой? – сердито поинтересовался Кинир, плотно закрыв за собой двери. Он подошел к окну, выглянул, убедился, что внизу никого нет, и удовлетворенно кивнул сам себе. – Даже в лучшие времена такого не бывало.

– Поэтому во дворце пусто?

– Я всех отпустил. Хочешь, чтобы слуги увидели, что страной управляет… никто?

– Нет.

– Вот и я не хочу.

– А Райана?

– Ты ведь ее уже видел, Лир, с твоей матерью все как обычно. Ее все устраивает, если, конечно, ее вообще что-то когда-то устраивает… Но, думаю, она рада исчезновению Хорауна, потому что истерик не закатывает, и этого мне уже достаточно. – Кинир многозначительно сложил на груди руки, переведя взгляд с Лира на Крейна и обратно. – Хэллхейт, ты понимаешь ведь, рано или поздно поползут сплетни, сплетни перерастут в бунт, а бунт…

– Знаю, – тот оборвал генерала недовольным взмахом руки.

– Если знаешь, надо что-то делать.

– Ну уж точно не рассказывать всем, какой я герой, решающий все проблемы сиюминутно!

– Что я должен рассказывать? ! Что наследник трона бросил свою страну ради какой-то даитьянки?

У Даф в груди зачесалось от возмущения.

– Какую-то даитьянку зовут Дафна Аурион, и она – дочь главы старейшин Суталы, – сказала она, выпрямив спину и пожирая наглого фомора взглядом. Но это его совершенно не смутило, к сожалению.

– Кинир Пендрог, генерал патилской армии, – дежурно представился он.

– Я не бросал свою страну, – продолжал Лир и опустился в кресло напротив отца. – Ты понятия не имеешь, через что я прошел, чтобы сегодня быть здесь.

Кинир опять покосился на Аурион, в его темных глазах мелькнуло веселье.

– Простите мне дерзость, ваше величество, но предположу, что ваш путь был довольно приятным.

Даф застыла.

Лир перестал барабанить пальцами по столу.

Гробовая тишина повисла в зале. Хэллхейт поднял глаза, посмотрев сначала на Пендрога, а затем на даитьянку. Злость окончательно вспыхнула внутри Даф: никто не смеет обсуждать ее личную жизнь, тем более в ее же присутствии! Только вот разрешения ударить генерала кулаком в челюсть она не нашла во взгляде Хэллхейта, наоборот, увидела лишь забаву.

«Ладно, врежу в следующий раз, – подумала Даф. – Обоим».

– Прощаю, – наконец сказал Лир. Помедлив, он усмехнулся: – Но повесил бы, Пендрог, если б было кем тебя заменить.

Тем временем, долиставший книгу до конца Крейн поднялся из-за стола и у всех на глазах отточенной годами, царской походкой направился к выходу. Ему это не удалось, он запнулся о вазу, стоящую у дверей. Ваза упала и со звоном разбилась, окатив отглаженный темно-синий костюм Крейна брызгами и усеяв осколками пол. Завядшие цветы упали к его ногам.

– Получается, ваза раньше стояла не здесь, – сдвинул брови Кинир.

– Не здесь… – эхом повторил Крейн и отправился к окну.

Кинир опять повернулся к Лиру.

– Так что делать будем? Мне это не нравится, Лир. Я солдат, а не сиделка, и не собираюсь вечно создавать видимость порядка в стране.

– Мы может забрать его в Суталу, – предложила Даф.

Лир опять барабанил пальцами по столешницы, ни на кого не глядя; его взгляд заволок задумчивый туман.

– Да, – согласился он, – может, Нааек с Кллиссом смогут помочь.

– Даже знать не хочу, кто твои даитьянские друзья, – проворчал Кинир, – и как ты с ними познакомился…

– И не надо.

– …но это не решение проблемы. Если все узнают, что Крейн отбыл в Суталу, сплетен поползет еще больше.

– Ты пока отлично справляешься.

– Я пришел в армию не для того, чтобы плести интриги и кормить с ложки царя, Хэллхейт! А если…

Оставив их спор без внимания, Даф подошла к Крейну. Патил ее не волновал, но вот то, какие еще трюки Хорауна предстоит им узнать, беспокоило. Царь, как ребенок, потерянный в своих фантазиях, глядел в окно, под которым журчал небольшой фонтанчик. В жестких чертах лица Крейна застыла безмятежность, какая бывает только у совсем юных и спящих.

Дафна покосилась на Лира, закатившего глаза в ответ на очередной поучительный комментарий Пендрога. С первого взгляда он очень похож на отца: цвет волос, форма носа, овал скул… Однако глядя на суровое лицо, каким от природы обладал Крейн, в первую очередь боишься ослушаться; глядя же в менее угловатое, но более лукавое лицо Лира, хочется угодить.