Где не светят звезды - Дарья Кандалинцева

– Чтобы выжить в бою, – громко начал обещанный урок он, не отводя глаз от неспешно огибающей его тем временем Дафны, – нельзя вступать в бой, заранее считая себя победившим…

Сестра, точно пантера, сделала легкий выпад, но Лир отклонился, даже не воспользовавшись мечом. Даитьянка не расстроилась и отступила, вновь держа дистанцию, явно уже обдумывая следующий шаг.

– …Но и заранее проигравшим считать себя не следует. Чтобы одолеть противника, – острие клинка Даф мелькнуло у его бедра, но Лир поставил блок мгновением раньше, – нужно думать как противник.

Чарна опять ринулась в атаку, Хэллхейт молниеносно нагнулся. Никк невольно вздрогнул, когда меч фоморки просвистел в сантиметре над головой Лира. Даитьянина редко подводило чутье, и сейчас оно буквально кричало: «Останови их, пока не поздно! » Но Никк не хотел останавливать; пробежав взглядом по арене, он проследил, как Лир наносит еще два удара, вытесняя Чарну за пределы освещенного кристаллами круга, а затем поворачивается к Даф.

– Нужно понимать желания своего врага, – продолжал Хэллхейт. – Его порывы, мечты, страсти…

Дафна атаковала. Резко, неожиданно, грациозно. Лир почти что радушно ответил на ее нападение блоком. Фомор и даитьянка теперь не сводили друг с друга глаз. Их ноги двигались так быстро, что казалось, это до автоматизма заученная постановка, а не импровизированный бой.

– …его надежды, тайны, страхи…

Чарна хотела обхитрить Лира, зайдя сзади, пока тот занят. Однако Хэллхейт, описав в воздухе дугу, отразил два клинка обеих своих соперниц с разницей в долю секунды. Металлический звон наполнил поляну и уши Никка.

– …Знать те потаенные жажды души, в которых ваш противник боится признаться даже себе самому.

Лир резко умолк, и из-за этого Даф замешкалась. Воспользовавшись моментом, сын Крейна одним прыжком оказался за ее спиной и поймал даитьянку в свои объятия, тем самым не давая ей возможности воспользоваться мечом на таком близком расстоянии. Дафна попыталась вырваться, но ей не удалось, Лир лишь крепче прижал ее к себе.

– Также нужно не забывать… – начала тогда Даф, повернув голову, и из-под ресниц взглянула на Хэллхейта. Когда тот, потеряв бдительность, заулыбался ей, она пригнулась, сделала кувырок и высвободилась. Лир чуть не упал, потеряв равновесие от толчка. – …даже если вы думаете, что уже победили, это на самом деле может быть лишь началом войны!

Начинающая терять самообладание Чарна, которой не уделяли внимания, схватила со стенда второй меч.

– Или поражением с отсрочкой! – она метнула меч, словно дротик.

Аня рядом с Никком нервно втянула носом воздух.

Лир успел увернуться, но не ожидал такой ярости и удивленно уставился на фоморку. Регинслейв злорадно оскалилась. На ее пересекающий глаз шрам упал свет, сделав ее похожей на волчицу, когда их с Лиром клинки снова встретились.

Затаив дыхание, Никк наблюдал, как завороженный. Боясь издать лишний звук. Света кристаллов было более чем достаточно, но несколько из них, похоже, перегорая, начали мигать, а затем три и вовсе потухли, окружив дуэлянтов неестественно длинными, движущимися тенями.

Когда Чарна в один момент почти пробила защиту Хэллхейта, Даф неожиданно выскользнула из темноты и выбила из ее рук клинок. Фоморка взвизгнула и попыталась наброситься на Дафну с кулаками, но даитьянка вскинула руку. Ее пальцы окутал столп искр, и порыв ветра сбил Чарну с ног.

Даф как ни в чем не бывало перепрыгнула через поверженную Регинслейв и продолжила свой боевой танец с Лиром.

– Нечестно! – заорала Чарна ей вслед.

Дафна даже не обернулась. Она сделала ложный выпад к правому бедру Лира, заставив его поднять меч для потенциальной защиты, затем быстро сменила тактику, крутанула собственный клинок в руке и попыталась ударить Лира по правой кисти, чтобы обезоружить. Ей это не удалось. Хэллхейт вовремя понял ход мыслей и, перекатившись по земле, начал нападение первым.

У Никка начинала кружиться голова от их скорости.

Вокруг опять стали собираться зрители, с возбуждением обсуждая происходящее. В поединке Аурион и Хэллхейта и впрямь было нечто гипнотизирующее: Лир двигался так, точно не воевал, а восхищался своей соперницей, а Дафна точно дополняла своего противника в каждом движении. Львица и лев, рожденные, чтобы влюблять в свое противоборство. Если война – это искусство, осознал Никк, то он лицезрит лучший из ее шедевров.

«Чую, все не так прекрасно», – покачала головой Аня.

«Но ведь это лишь тренировка, а не война», – отозвался Никк, но уже не верил своим словам. Что-то в их красивых выпадах было не так, было искусственным, показным.

В какой-то момент в полумраке Лир пропустил удар, и клинок Даф добрался до его плеча – до того самого места, где даитьянка пронзила его в Пайтити. Конечно, раны на этот раз не осталось, но Хэллхейт на миг замер, будто вспомнив старую боль.

«Или война? »

Поняв, что натворила, Дафна тоже остановилась. Несколько долгих мгновений они с Лиром смотрели друг на друга, страх и недоумение в глазах у обоих. Затем Лир сказал что-то, но так тихо, что другим не было слышно ни слова.

Дафна так же тихо ответила. Помедлив, Хэллхейт кивнул, его взгляд посуровел.

– … кто же мы, Даф? – донеслось до ушей Никка.

Кристаллы моргнули все разом.

В следующий миг, к изумлению Никка и всех присутствующих, Даф вскинула свободную от меча руку над головой и сжала ладонь в кулак. Неподалеку, на горизонтально растущем стволе стояли кувшины с питьевой водой, и по безмолвному приказу даитьянки вся вода взмыла в воздух. Поединок лишился правил, – вот, чего опасался Никк. Вода слилась в тонкую струю, а затем приняла форму текучего шара и понеслась к Хэллхейту, точно снаряд.

– Что они делают? – с беспокойством спросила Аня, но ей никто не ответил.

Лир не растерялся. Он сделал прыжок, взмахну мечом перед собой и рассек водной сгусток напополам. Водяной шар обратился в сотню капель и дождем исчез в траве.

Губы Дафны сложились в воинственную линию.

– Что они делают, Никк?

Не дожидаясь новой атаки, Хэллхейт вонзил меч в землю, а затем резко выдернул; на его руке замерцал шрам. Ветер поднялся, да такой сильный, что волосы у Никка вставали дыбом, сухая листва вокруг поднялась, застилая глаза, и закружилась вихрем, точно намагниченная.