Дублер - Георгий Лопатин

– Как-то меня не греет служить у подобного самодура…

– У всех своих слабости, – пожал плечами инс Лонг. – И не сказать, что он такой уж сильный самодур. Просто довольно требовательный человек. Ну и не бывает так, чтобы получать высокую плату совсем без проблем…

– Справедливо.

– Тем более что я плохо себе представляю, как может сказаться на вас его самодурство в рамках контракта, если вы именно этого опасаетесь. Вы вообще будете очень редко пересекаться с нанимателем. Подозреваю, что даже все свои пожелания по заданиям он будет передавать в письменном виде.

– Хорошо, – чуть успокоился Экскарт. – Что ж, раз счет идет чуть ли не на часы, то не вижу смысла медлить. Мне только надо зайти домой и взять несколько личных вещей.

– Конечно.

Адвокат, взмахом руки подозвав бармена, расплатился за окончательно допитую за время разговора бутылку ликера.

– Пока Фриш, меня долго не будет в городе. Передавай привет Марте и детишкам.

– Уезжаешь?

– Да, нашел новую работу.

– Что за работа? – с подозрением глянув на соседа приятеля, с которым тот трепался вот уже почти полчаса, спросил Фришбоу.

– Кх-м, – с намеком на то, что не стоит сильно трепаться о сути, кашлянул адвокат.

– Нормальная… В общем я тебе отпишусь или позвоню, как только все устроится. В общем дам знать. Не беспокойся.

– Не связывался бы ты с… благородными, Экс. От них всегда одни неприятности простому человеку. Не доверяю я им…

– Все нормально Фриш. Дело чистое…

– Ну как знаешь… Парень ты взрослый, своя голова на плечах имеется.

– Вот именно. Ну бывай!

– До встречи…

8

Вещей набралось немного, едва на треть кожаного саквояжа, какими еще пользуются участковые и сельские доктора, а так же полицейские криминалисты. Получив заверение адвоката, что его обеспечат всем необходимым, да и глупо было при такой работе ожидать иного, Экскарт взял только какие-то памятные и дорогие сердцу предметы: фотографии, коллекцию марок с паробайками, стопку открыток с ними же, а так же треугольный вымпел мусорной корпорации с почти двумя десятком значков «лучший работник месяца» и двумя значками «лучший работник года». Даже возникло сожаление, что третьего значка ему уже не получить, хотя на это были все шансы.

Что самое смешное и неоднозначное, так это то, что основными его конкурентами в борьбе за поощрения были как раз те, за чей счет эти поощрения и выдавались, то есть дурачки. Спасало только то, что при прочих равных показателях результативности и прочих параметров награду отдавали валидам, то есть здоровым без приставки «ин».

– Интересуетесь паробайками? – заметил адвокат интерес Экскарта, показав на большой настенный постер его паробайка-мечты.

Висевший над кроватью постер изначально был черно-белым, но парень его раскрасил. Забирать его с собой было глупо, да и помнется…

– Да…

– Тогда думаю вас обрадует тот факт, что теперь уже и ваш наниматель так же интересуется сей двухколесной техникой.

– Правда? !

– Да. Потому у вас будет свой паробайк, собственно один как раз находится на дирижабле. Во время технических стоянок сэр Трексар любит прокатиться с ветерком по окрестностям. Так что и у вас будет не просто возможность научиться на нем ездить, но совершать подобные прогулки, чтобы не выбиваться лишний раз из образа.

Едва зародившиеся сомнения по мере отрезвления по поводу правильности найма на работу дублером (а ну как что-то не получится и он не получит обещанной работы и прежней лишится и останется у него тогда один путь – в армию) стерло как рукой. После того как его бросила Кэтрин, паробайки встали на первое место в жизненных интересах парня.

– Едем! – воскликнул Экскарт и решительно захлопнул саквояж, до этого раздумывая, что бы еще взять с собой, уж очень он пусто выглядел, даже появились какие-то глупые мысли, что и его жизнь похожа на этот саквояж, такая же пустая, что рождало в душе дискомфорт.

Медлить действительно не стали, адвокат был откровенно рад, что клиент не стал упрямиться и не пришлось ждать утра. Загрузившись в ожидающую их конную бричку-такси они поехали на аэродром – огромное поле за городом плотно забитое дирижаблями всех мастей, подсвеченных как изнутри (в основном средние и большие дирижабли внутри оболочек которых имелись технические ходы и каюты членов экипажа), так и снаружи. Этакий город из летающих домов со своими кварталами и улицами по которым двигался частный и служебный транспорт обслуживающий эти громады, забирая отходы и завозя продовольствие, топливо и воду.

Где-то шли активные ремонтные работы и проехал порогрузовик с цистерной гелия. Видимо у кого-то произошла утечка из баллона. Такое случалось весьма часто и как правило виноваты в этом были всякие неадекваты палившие по дирижаблям из своих крупнокалиберных карамультуков.

А может это были подкупленные производителями летучего газа люди. Ведь если отремонтировать оболочку и залатать баллоны можно силами экипажа еще в полете, то вот восполнить потерю гелия проблема. Запас как раз на такие случаи есть в специальных емкостях, но не так уж много и нужно потери восполнять.

Это ведь не относительно дешевый водород который можно производить самим, надо лишь иметь несложное оборудование, источник энергии да воду. Вот только водород взрывоопасен… Сотни дирижаблей сгорели в ужасных катастрофах унеся тысячи жизней в начале эры воздухоплавания. Хотя водородные дирижабли до сих пор использовали в различных глухих уголках империи и странах третьего мира, что не могли себе позволить дорогой гелий или его месторождения вообще не было.

Долго по аэродрому ездить не пришлось. Графская семья Маренонгов числилась среди одной и самых состоятельных в империи, а потому могла позволить себе оплату стояночного места по повышенным расценкам на короткий срок, а чем ближе место к городу, тем естественно дороже.

Бричка подъехала к трехпалубному дирижаблю. Впрочем, количество палуб не вводило в заблуждение. Дирижабль относился скорее к легкому классу, чем к среднему, или где-то посередине. Ведь это по сути воздушная яхта, а значит много груза брать не предназначена, потому как ее основное предназначение довезти ограниченное количество людей с максимально возможным комфортом. Из-за чего страдала автономность (ведь повышенный комфорт достигался за счет снижения взятого на борт объема топлива и воды), составляющая около суток или тысячу километров, плюс минус сотня в зависимости от погодных условий.