Дневник эгоистки, или Мужчины идут на красное - Юлия Шилова

– Кому? Я же уже тебе сказала, что нет такого человека, который бы знал Севку и которому бы я не позвонила.

– Значит, нужно звонить по второму разу.

– Я всех предупредила, чтобы сразу сообщили мне, если Севка объявится или выйдет на связь. Лизка, ты только подумай: у нас столько приглашенных… Все гости приедут, а свадьбы не будет? Я как об этом подумаю, так мне жить не хочется.

– Нет. Лучше не думать о плохом. Машка, я, конечно, понимаю, что тебе это неприятно слышать, но, может, у него любовница есть?

– Не думаю, – не задумываясь, ответила Машка. – Что-то не срастается. Что ж это получается, мы еще пожениться не успели, а он уже себе любовницу завел? Не рано ли? Лизка, может, все-таки свадьбу отменить?

– Подожди еще денечек. Мне кажется, он вернется.

Машка повесила на плечо сумку и с грустью посмотрела на свое свадебное платье:

– Я как на него смотрю, так мне сразу дурно становится. У меня в голове не укладывается, что будет тогда, когда гости соберутся, сядут за стол, а жених так и не объявится. Лиза, а может, его убили?

– Кто? – задала я до неприличия глупый вопрос.

– Севку? Мало ли! – Машка пожала плечами.

– Тогда машину должны найти. Он же не пешком шел.

– Найдут со временем, сожженную, где-нибудь в лесу. А может быть, машину у Севки отобрали, все-таки она новая и дорогая. Сейчас ведь номера перебьют, машину перекрасят, куда-нибудь переправят и там продадут. Я вчера одну передачу смотрела, так в ней рассказывали о том, как люди вместе с машинами пропадают. Уезжают и не возвращаются. Не только человека, но и машину не могут найти.

– Машуля, держи себя в руках. Лучше возьми листок бумаги и напиши Севке записку.

– Зачем?

– Напиши, что мы уехали в пансионат. Оставь адрес пансионата и попроси его срочно тебе позвонить, когда он приедет.

– Ничего я не хочу писать. Может, он и в самом деле где-то загулял, а я ему писать должна. Перебьется!

– Маша, ты сейчас свои амбиции поубавь. Пиши записку, и поехали. Ты лучше потом ему скандал устроишь, когда он объявится, а сейчас нужно действовать по-доброму.

– По-доброму, говоришь? ! – отчаянно крикнула Машка.

– По-доброму.

– А он со мной по-доброму поступает? ??

В квартире повисла мертвая тишина. Машка все же не выдержала, написала Севке записку и отправилась вместе со мной на отдых за город. Сев за руль автомобиля, она печально сказала:

– Если Севка и в самом деле завис у какой-нибудь любовницы, то я ему этого никогда не прощу. Ты только представь: я потратила на него три года своей драгоценной жизни! Я собралась за него замуж! Я хотела нарожать ему ребятишек, а он так со мной обошелся!

– Машуля, да не изводи ты так себя, ведь еще ничего не известно!

Машка завела двигатель и, не обращая внимания на мои слова, продолжила:

– И этому козлу я отдавала все свое время! Я растворилась в нем! Я искренне его любила и пыталась создать счастливую семью! Я готовила ему завтраки, выглаживала его рубашки, стирала его нижнее белье и героически вымывала за ним душевую кабину. Ведь после того, как он в ней мылся, на нее было страшно смотреть. Она была такая грязная! А он бросил меня! Сбежал перед самой свадьбой! Кинул! Опозорил! Струсил! Я даже не удивлюсь, что его покрывает его собственная мать! Скорее всего он прячется у нее дома, а она вешает мне лапшу на уши, что он так до нее и не доехал. Как же я сразу не раскусила эту семейку! Где же были мои глаза! !!

Увидев, что Машка принялась плакать, я положила руку на ее плечо и взволнованно произнесла:

– Машуля, прекрати. Ты делаешь слишком поспешные выводы. Давай поменяемся местами, и я сяду за руль. В таком состоянии нельзя водить машину.

Но Машку уже было не остановить. Она не хотела уступать мне свое место и всю дорогу то плакала, то впадала в истерику, обзывая Севку последними словами, проклиная его вместе со всей его семейкой.

Размазывая по лицу косметику, она громко всхлипнула и прокричала:

– Я ему мазь от геморроя покупала, потому что он стеснялся сам сходить за ней в аптеку, и собственноручно этот геморрой мазала. Ты можешь себе представить? !

Почувствовав неловкость, я посмотрела в окно и тихо произнесла:

– Машуля, такие подробности мне ни к чему.

– Как это ни к чему? – не могла успокоиться та. – Если бы ты только видела, какой у него геморрой! С куриное яйцо, честное слово. Его же оперировать хотели, а я его сама вылечила. Примочки различные делала, чем-то мазала. Выхаживала его, как тяжелобольного. И, представь себе, он выздоровел. Забегал, как рысак, задышал полной грудью, и никакой операции не понадобилось. Если бы я только знала, что он со мной так поступит, я бы этот геморрой ему на уши натянула!

Сказав последнюю фразу, Машка слегка не рассчитала, вместо тормоза нажала на газ и со всей силы въехала в зад стоящему на светофоре дорогому джипу. Мы с Машкой закричали в один голос от неожиданности и страха.

– О боже! Только этого еще не хватало, – прошептала перепуганная Машка.

– Вот тебе и геморрой, – выдавила я из себя и посмотрела на вышедших из джипа разгневанных бритоголовых мужчин. – Не знаю, как насчет геморроя у твоего Севки, но себе мы его точно заработали.

ГЛАВА 5

– По-моему, нас сейчас убьют.

– По-моему, тоже. – Вместо того чтобы выйти из машины, извиниться и уладить с братками все финансовые вопросы, Машка резко рванула назад, благо сзади никого не было, вывернула руль вправо и на глазах у недоумевающих от такой наглости братков помчалась от них прочь.

– Маша, да ты что такое делаешь? ! – спросила я ее в недоумении.

– Уезжаю с места ДТП! – прокричала мне Машка.

– Зачем? !

– Затем, чтобы нас не убили!

– Машка, ты с ума, что ли, сошла?

– А что, разве не видно? !