Звериный профиль - Анна Данилова

И вообще, все случилось так неожиданно и к тому же принесло ей столько боли и унижения, что теперь она уже и не знает, выбежала бы она за гадиной в свитере или нет. Может, и рванула бы за ней. И ведь сучка эта сама ее спровоцировала. После всего, что она ей наговорила, стояла перед ней и медленно так, словно издеваясь, надевала свое серое пальто, натягивала на голову шерстяной берет.

А весь конфликт-то из-за чего?

Зоя пришла в поликлинику, чтобы ей вынули спираль. И, как нарочно, весь закуток перед кабинетом гинеколога бы просто забит беременными, которых нужно было пропускать без очереди. Зоя пропустила сначала двух шарообразных женщин, потом заявилась еще одна, бледная такая на вид, худенькая девушка с огромным животом. Казалось, он перевешивает ее, бедняжку. И как-то долго длились эти визиты. Когда ждешь, время всегда замедляет свой ход.

Сидеть в душном коридоре было тоскливо и неприятно. Зоя знала, что ей будет небольно, хотя и неприятно, но сам факт взгромождения на это чудовищное и ледяное металлическое гинекологическое кресло нервировал.

Она уже сто раз пыталась представить себе всю процедуру, даже внизу живота заломило, и тут вдруг, буквально перед тем, как ей самой уже войти, поскольку все беременные в очереди закончились, появилась эта девица. Высокая, красивая, зараза, в шикарном сером пальто, в элегантном маленьком черном берете. Лицо бледное, а вот щеки розовые, нежные. Глаза огромные, темные. Скинула с себя пальто, стянула берет и подошла прямо к двери, готовясь прямо сейчас зайти в кабинет.

Зоя сказала, кажется, что сейчас ее очередь, что она пропустила уже несколько беременных, девица же бросила ей зло через плечо, что и она тоже беременная. Хотя видимых признаков беременности не было. У нее вообще живот был плоским. И пока на языке формировалась идиотская фраза, которая, по сути, и стала ключевой, провокационной, Зоя успела обратить внимание на кремовую юбку-карандаш, обтягивающую бедра девушки, и на ее высокие, шоколадного цвета сапоги на тонком каблучке. Она еще только осознавала, что видит свои вещи, как рот ее дерзко выкрикнул:

– Я тоже, может, беременная.

Вот зачем она это сказала? Кто ее тянул за язык? Да если бы не эта фраза, девица была бы жива и Зоя, быть может, нашла в себе силы начать новую жизнь, развестись с Виктором, глядишь, встретила бы другого мужчину, забеременела от него… От Виктора ребенка не хотелось, родится таким же бездельником и вруном.

И тут эта нахалка, покосившись на Зою, выдала (как выплюнула! ) с таким презрением и злостью:

– Беременная она… Да у тебя климакс уж поди!

Это слышали все. Вся очередь, человек восемь. Причем все женщины были разного возраста, и среди них Зоя была самой молодой, ей всего-то тридцать два года! !!

Может, в коридоре было темно или просто освещение отвратительное, дающее мертвенные пятна на лицах, или девушке нужно было просто на ком-то отыграться, и на месте Зои могла оказаться любая другая женщина, но в воздухе после произнесения этой фразы тотчас запахло дряхлостью, климаксом, повеяло чуть ли не старческой мочой или даже смертью!

А если еще учесть, что женского счастья Зоя в последний год вообще не испытывала и сама чувствовала, что стареет (и это в свои-то молодые годы! ), по уши увязла в работе и закопалась в семейных проблемах, основной из которых были постоянные измены Виктора, да плюс еще вид обидчицы, ее молодость и свежеть, розовые щеки, огромные черные глаза, не говоря уже о том, что на ней были Зоины вещи… Вот как тут было не взорваться? ! Как? Да она ее этой фразой будто пригвоздила к дивану. Зоя несколько секунд не могла пошевелиться и ответить на оскорбление, зубы сжались, а в голове зашумело. Между тем дверь кабинета открылась, оттуда вышла пациентка, и, чуть ли не сбив ее с ног, к врачу прошмыгнула любовница Виктора.

– Сучка молодая, – сказал кто-то из темного угла. – Мы все постареем, и она тоже, и ее климакс накроет. И будет потеть, как я… Измучилась уже.

– Но она точно на аборт, такие, как она, злые и наглые, не хотят детей. Аборты делают постоянно, – отозвалась другая женщина.

Зоя так и продолжала сидеть, не желая видеть тех, кто говорил. Ей было стыдно за то, что ее, такую молодую, прилюдно записали в старухи. Беспричинно, просто так. Хотя… А что, если она, эта мразь, ее узнала? Поняла, что видит жену своего любовника? Узнала, а потому оскорбила. А-а-а-а…

Это открытие лишило Зою последних сил. С другой стороны, прибавились какие-то иные, внутренние силы. Она встала и набросила на плечи шубу. Вот прямо сейчас она позвонит Виктору, выяснит, где он, и, если тот дома, придет и выскажет ему все: что ненавидит его уже давно, хочет развода, и тот будет для Виктора убийственным, потому что он останется без крыши над головой, без денег, без работы, без куска хлеба, без сигарет, наконец! А потом она свяжется со своим адвокатом и скажет, что Виктора надо стереть в порошок. Вот так. А если Виктор останется без денег, то кому он на фиг нужен? Вот этой розовощекой шлюшке? Он наверняка пообещал ей золотые горы, представился инженером-биологом, ученым, сказал, что квартира его, и при разводе с женой он в ней и останется, что он получил какой-нибудь грант, разрабатывает что-то важное в сфере микробиологии… Уж заливать он горазд.

Она бы покинула поликлинику от стыда, если бы девица не вышла так быстро. Ветром пролетев мимо Зои, обдав ее ароматом хороших духов, наверняка купленных Виктором на Зоины деньги, девица накинула пальто, надела берет и стремительно направилась к двери.

Зоя – за ней. Забыв даже, зачем вообще сюда приходила. Спираль подождет! Тем более что и беременеть-то не от кого!

Она догнала девицу в двух шагах от крыльца, схватила за плечо и с силой развернула к себе. Чего только она ей не наговорила! Сказав, что все знает про них с Виктором, обозвав ее последними словами, а также вспомнив в последний момент, что она воровка и украла ее юбку и сапоги, Зоя наотмашь ударила девку по лицу… Ну и понеслось…

…Она промокнула салфеткой слезы. Чего теперь-то плакать? Зачем оправдывать себя тем, что эта особа погибла случайно? Если бы у Зои был тогда в руках пистолет, она, не задумываясь, выстрелила бы ей в живот. В тот момент, когда они пылали друг к другу ненавистью, когда Зоина рука с наслаждением лупила по лицу соперницы, конечно, она хотела ей смерти. Чтобы ее не было. Нигде и никогда.