Шаги по стеклу, или Я знаю о мужчинах всё! - Юлия Шилова

– Света, приехали.

Я открыла глаза и растерянно посмотрела на сидящего рядом со мной мужчину.

– Ты уснула, что ли?

– На минутку прикрыла глаза.

– Ты так сладко улыбалась с закрытыми глазами, что мне показалось, будто ты спишь.

– Немного замечталась.

– О чём?

– О жизни актрисы.

Пётр Степаныч рассчитался с водителем такси и помог мне выйти из машины. Он распахнул дверь подъезда довольно унылого сталинского дома. Я ощутила неловкость и подумала, что, по всей вероятности, большой город притупляет чувство страха. Я иду на квартиру к совершенно незнакомому человеку, напрочь забыв про чувство самосохранения.

– Вы знаете, я в первый раз в такой ситуации.

– В какой?

– Вот так, с первым встречным… К нему домой…

– А ты разве ещё не убедилась, что я не первый встречный?

– Убедилась, и всё же чувствую себя как-то неловко.

Мы вошли в лифт, который был под стать ветхому дому: несомненно, ему срочно требовался капитальный ремонт. Взглянув на тусклое освещение, я осторожно спросила:

– Не застрянем?

– Не переживай. Работал пятьдесят лет и ещё столько же проработает.

– Не скажите. С техникой шутки плохи. Такое впечатление, что этому лифту место на свалке. Интересно, сколько лет этому дому?

– Много. Ты думаешь, у преподавателей или завкафедрой государственного института такая зарплата, что они могут жить в особняках?

– Не знаю, но мне казалось, что люди вашего ранга живут в более комфортных условиях.

– Ты ошибаешься. Вот так и живём. Не жалуемся.

Открыв массивную, слегка перекошенную дверь своей квартиры, Пётр Степаныч пропустил меня вперёд и вошёл следом за мной. Признаться честно, я ещё никогда не была в подобных жилищах. Грязь, мусор и какой-то крайне неприятный запах, словно поблизости что-то протухло.

– Не обращай внимания на запах. Это у соседей лук загнил. У меня в комнате чисто и хорошо. Я всегда проветриваю.

– Это коммуналка?

– Она самая.

– А почему вы не сделаете соседям замечание?

– По поводу чего?

– По поводу гнилого лука.

– Бесполезно.

– Что значит «бесполезно»?

– Соседи – алкоголики. Начнёшь их в чём-то убеждать – себе дороже будет. Они живут по принципу: моя хата с краю, ничего не знаю.

– А разве в коммунальной квартире можно не считаться с соседями?

– Детка, в коммунальной квартире можно всё. Именно поэтому люди бегут из коммуналок.

Комната Пётра Степаныча была большая и светлая. Достаточно чистая. Нехитрая обстановка говорила о том, что хозяин её несколько стеснён в средствах.

– А мне всегда казалось, что такие люди, как вы, должны жить в роскоши.

– А я разве похож на миллионера?

– Нет, но ведь вы высокую должность занимаете!

– Возможно, но она не такая хлебная, как мне бы хотелось.

Сев на старенький стул, я послушно сложила руки на коленях и посмотрела на Пётра Степаныча с надеждой.

– А вы правду о кино говорили?

– Какого кино? – Мой новый знакомый снял пиджак, повесил его на спинку стула и расстегнул ворот рубашки.

– Вы говорили, что у вас есть друг режиссёр и что он ищет актрису для своего фильма. Я смогла бы сыграть главную роль или хотя бы принять участие в пробах.

– Не сомневайся. Я устрою тебе пробы. Детка, ты что будешь пить?

– Чай, – немного неуверенно ответила я.

– Чай – это несерьёзно. Я считаю, что нашу встречу нужно отметить. Выбери напиток по своему вкусу в серванте.

– Я не хочу спиртного, – покачала я головой и кинула взгляд в сторону серванта.

В отличие от скромной комнаты Пётра Степаныча содержимое серванта отличалось особой изысканностью и удивительным разнообразием. Создавалось впечатление, что вместо того, чтобы вкладывать заработанные деньги в интерьер своей комнаты, мужчина вкладывал их в «интерьер» серванта и забивал его всевозможными дорогими бутылками.

– Я не желаю слушать твоё «не хочу». Не каждый день приглашают девушек для того, чтобы сделать из них звезду. Давай выпьем за знакомство. У меня есть вкусный ликёр. Ты же сладкоежка, он как раз клубничный. Ну что, отмечаем? – Не дожидаясь моего ответа, Пётр Степаныч поставил на стол бутылку ликёра и достал из холодильника разрезанный на ровные куски торт. – Ликёр с тортом – это же по-барски. Тебя, наверное, удивляет, что у меня холодильник стоит в комнате, но ты не забывай, что находишься в коммунальной квартире. Если бы я держал его на кухне, то мне пришлось бы повесить на него замок. Ну что, сладкоежка, налетай на угощение.

– Мне самый маленький кусочек!

– А тебя тут никто спаивать и раскармливать не собирается.

Плеснув в рюмку достаточно большую порцию ликёра, мой новый знакомый тут же залпом выпил полную рюмку водки. Я стала медленно пить свой ликёр и обдумывать продолжение нашего разговора.

– А у тебя родители-то есть? – Мужчина задавал мне вопросы и, как только я делала глоток, тут же подливал мне ликёр, так что моя рюмка была всегда полна. – Как они тебя отпустили? Ты из неблагополучной семьи?

– Прекратите. Я больше не буду пить, – пробовала протестовать я.

– Да ладно тебе! Живём один раз. Не знаю, как тебе, но мне наше знакомство очень даже приятно. Ты не ответила на мои вопросы. У тебя есть семья?

– Конечно, есть.

– А как тебя мама отпустила?

– А что ей оставалось делать? Меня вообще тяжело отговорить от задуманного. Родители покричали, конечно, перед отъездом – этим дело и закончилось. Кстати, я бы не назвала свою семью неблагополучной. Вполне нормальная семья. Отец, конечно, выпивает; мать поколотить может, но я уже к этому привыкла. А зачем вы спрашиваете?

– Просто из праздного любопытства.

– Пётр Степаныч, а когда вы позвоните своему режиссёру? Вы, правда, устроите меня на подготовительные курсы? Мне кажется, что всё это сон. А хотите, я вам стихи почитаю? А может, басню? Я их много знаю.

– Зачем? – опешил уже подвыпивший мужчина.

– Как это зачем? Я ведь к поступлению в институт чёрт знает сколько готовилась – не один сборник стихов наизусть выучила. Такое количество стихов мало кто знает. Я, конечно, понимаю, что в этом деле главное не количество, а качество, но у меня качество тоже не страдает. Я ведь читаю с душой. Послушайте, пожалуйста.