Дети Великого Шторма - Наталия Осояну

– Конечно, все надо провернуть очень осторожно, чтобы не возбудить ничьих подозрений, – добавил он. – Но при должной аккуратности все будет хорошо. Целители здесь преуспевают, от клиентов в большом порту отбоя нет. Бояться нечего – особенно с учетом того, что ты забудешь мое настоящее имя и… вообще все забудешь.

Эсме хотела спросить, под каким именем его знает этот торговец тканями, но прикусила язык.

– Капитан, я… – она смахнула слезу. – Даже не знаю, как вас благодарить…

– Не стоит благодарностей. – Он пожал плечами с равнодушным видом, будто не заметив, что она снова перешла на «вы». – Что ж, если все решено – вернемся на борт? Пора прощаться.

Так они и сделали. На обратном пути Эсме разглядывала улицы, уже не опасаясь заблудиться. Теперь она видела, что белый камень обманчив и в Ламаре грязнее, чем в Тейравене, – потому-то Крейн и не захотел, чтобы она ходила босиком. Время близилось к полудню, солнце светило ярко, и день казался просто восхитительным – но что-то было не так, о чем-то она забыла. Эсме хмурилась и морщила лоб всю дорогу, но, даже когда они поднялись на борт фрегата по трапу, ничего не вспомнила.

Сделав несколько шагов по палубе, она остановилась. Ей не нужно было спускаться в каюту, чтобы собрать вещи, – ведь их у нее не имелось. Ларим все это время находился с ней. Зачем она вернулась? Не стоило устраивать болезненное прощание, куда лучше было бы исчезнуть без лишних слов и церемоний. Увидев ее, матросы зашептались, бросили работу; Эсме оглянулась и поняла, что Крейн исчез. Даже Кузнечик куда-то подевался.

Зачем, зачем она пришла сюда опять? ..

– Эсме!

На корме устроился Джа-Джинни, которому в Ламарской бухте было запрещено летать, чтобы не привлекать лишнее внимание к торговой бочке под названием «Шустрая». Человек-птица развлекал матросов шутками, но сам изнывал от скуки.

Целительница подошла к крылану.

– Как вам понравился город?

– Очень шумный, достаточно грязный, – честно сказала она. – Но если отойти от пристани, то можно много интересного найти. Это для меня целый новый мир… пугающий и прекрасный.

Джа-Джинни кивнул и со странной усмешкой спросил:

– Вы уже приняли решение?

– Да, – ответила Эсме.

Человек-птица всматривался в ее лицо так пристально, что девушка ощутила раздражение. Он чего-то от нее хотел, но не желал объяснить, чего именно.

– Милое дитя, – проникновенно сказал крылан, когда молчание стало тяготить обоих. – Ты хоть понимаешь, что творишь? Зачем тебе второй сундук – или [сундук], какая разница… зачем? Ты же не сумеешь его открыть. Тебе сил не хватит на такое.

Эсме оторопела. Она не совсем поняла, о чем говорит Джа-Джинни, но то, что он неверно истолковал ее возвращение, было яснее ясного. Ларим на ее плече насторожился и даже выпустил когти, и в этот момент на палубе появился капитан – все в той же потрепанной одежде, но уже без повязки.

Тон, которым он заговорил с Эсме, показался ей до странности торжественным:

– Я наконец-то решил сдержать все свои обещания. Вам понравился дом?

– Он хорош, – осторожно произнесла целительница.

Кругом собралась команда. Матросы молча смотрели на нее, и в их взглядах можно было прочитать самые разные чувства.

– Прекрасно. Я все сделаю, как обещал, но прежде… – Магус загадочно улыбнулся. – Позвольте напомнить, что мы говорили еще и о целительских снадобьях.

– Конечно! – Эсме оживилась. Так вот о чем она пыталась вспомнить… – Их не так просто купить, капитан. Придется обратиться в Гильдию целителей.

Магус ухмыльнулся:

– Я и не собирался их покупать. За мной!

Растерянная Эсме последовала за капитаном обратно в каюту, где прожила почти две недели. У порога магус остановился и сказал все тем же загадочно-торжественным тоном:

– Должен признаться, я умолчал об одной важной подробности относительно этой каюты. Дело в том, что здесь жил целитель… и мой близкий друг, который сошел на берег из-за… э-э… стечения обстоятельств. Это случилось примерно десять лет назад, и с тех пор словно злой рок преследует ~Невесту~: ни один целитель не задерживается у нас дольше чем на полгода, если вообще удается хоть кого-нибудь отыскать. Они или уходят сами, или… в силу других причин. Но его сундук по-прежнему здесь, и я хотел бы передать его законной наследнице. Только есть одна проблема…

Эсме слушала его словно сквозь сон. Магус посторонился, дав ей возможность открыть сундук, и девушка ахнула – она и не подозревала, рядом с каким сокровищем провела столько времени. Наверное, «Невеста ветра» отводила ей глаза, морочила голову. Внутри было полным-полно плотно закупоренных разноцветных склянок, пакетов с порошками, свитков, книг. Такое богатство ей и не снилось. От изумления Эсме словно оглохла, поэтому Крейну пришлось несколько раз повторить последнюю фразу.

– То есть как? – растерянно проговорила она. – Я не понимаю.

– У этого сундука есть изъян, – терпеливо объяснил капитан, – от которого очень многое зависит.

Эсме не представляла себе причины, которая могла бы заставить ее отказаться от такого… подарка? Наследства? Она не знала, как называть то, что лежало в сундуке.

– Его нельзя сдвинуть с места, – произнес капитан, глядя целительнице прямо в глаза. – Он прирос к полу, как и почти вся мебель на борту ~Невесты~. Так что его можно принять только вместе с каютой целителя… и фрегатом.

Эсме сглотнула.

Она сойдет на берег в Ламаре. Она…

– Один вопрос, – сказала она очень тихо. Крейн кивнул и уставился на нее в ожидании. – Куда «Невеста ветра» направляется дальше?

– Я хочу найти карту Говорящей~с~волнами, – тотчас же ответил магус. Ее догадка была верна – он все это время изнывал от нетерпения, желая ринуться следом за сбежавшим врагом и древней картой, хранившей путь к невероятному сокровищу. – И, честно говоря, давно уже пора раз и навсегда разобраться со Звездочетом и его ручной зверушкой. Так ты принимаешь мое предложение?

За спиной Кристобаля Крейна на стене открылся черный круглый глаз. Не оборачиваясь, он поднял руку и пригрозил «Невесте ветра» пальцем. Глаз моргнул, но не исчез.