Психотомия - Текелински

Вся наша социальная жизнь пронизана петлями убеждённости, и через всё это «полотно» красной нитью проходит Вера, непоколебимая убеждённость в существование Истины, как апологета совершенства, будто бы должного существовать на полях мироздания. Все процессы исторического становления человечества, не отходят ни на йоту, от процессов самой природы. А природа никогда не достигает никаких целей, и в своём развитии всегда идёт по круговой спирали. В ней есть лишь сам процесс, и никогда нет достижения. Почему же вы думаете, что для человека должно быть иначе?

Парадокс здесь заключается в том, что человек, приобретя свой парадоксальный разум, иначе жить не может. Ибо, чем была бы наша жизнь, без убеждения, без веры, без повсеместных платформ заблуждения? – Хаосом, беспорядочным, бесцельным и аморфным телом. Наши убеждения, наши заблуждения удерживают «ковёр жизни» сотканный веками на «столе земного шара», от рассыпания на нити, от превращения этой жизни в кучу мусора.

Появление в нашей жизни чего-то до того не существующего, выявляет один из главенствующих психологических аспектов нашей воли. Нам кажется, что мы беспрестанно сталкиваемся с чем-то новым, чем-то небывалым, и что пред нами открыт целый мир непознанного. Что там, за горизонтом нашего эмпирического познания, срыта бесконечная чреда новых открытий. И это действительно так. Но дело в том, что вся эта чреда, вся эта бесконечная лента непознанного, и потенциально освящённого, вся эта Великая Вселенная, на самом деле лежит в наших головах, за черепной коробкой открывается весь этот небывалый прекрасный и ужасный мир! И главной основой здесь, является – Ассоциация.

Ассоциация

Ассоциация, есть та полисфера сознания, в которой разум питает свои главные мотивационные корни для мышления, и на которых зиждется его органическая организованная структурность. Без ассоциаций, не мыслится ничего, что могло бы, так или иначе, удовлетворять наш разум. Ассоциация основа всякой мысли, она есть пространственно-временная креативная константа, в воли которой пребывает, как вся сфера искусства, сфера политики, так и весь научный пантеон.

Мысль, словно течение в океане, неотделима от среды, в которой она образовывается, от водного бассейна и суспензии общего наполнения среды её обитания. Её отделяет от неё лишь некая креативность, некое стремление, заставляющее создавать движение, некие пути и дороги, а, следовательно, и обочины, и овраги. Я называю это агрессивностью, но не в том смысле, которое несёт этот термин благодаря его нарицательному значению, но в том, что только эта агрессивность способна на создание новых плагинов действительности, и открытии на теле инертной реальности небывалых миров, а точнее новых граней этого мира.

Течение в океане, это лишь увеличение скорости движения водных пластов. И в этом контексте мысль, есть некий выход из инертного состояния материи, то есть трансформация материи из менее живого, в более живое состояние, с необходимым в таких случаях, увеличением агрессивности. К примеру, всякая суспензия в химии, имеющая наиболее живое состояние своего «тела», является одновременно и наиболее агрессивной. Впрочем, как и в физике; – электрический ток, поток фотонов, нейтронов и т. д. Мысль же есть наиболее живое состояние материи в нашем организме, где иерархия от относительно менее живого, к более живому, очевидна во всех сферах физики и психотомии нашего органоида. И агрессивность мысли не имеет себе равного в этом теле. Кто не обременён моральными, теологическими и этическими наростами на киле корабля своего сознания, тот обязательно придёт к выводу, что агрессивнее мысли в нашей жизни, нет ничего. Точно так же, как в нашей эмпирической действительности, нет ничего агрессивнее солнца, чья «разумность» находится за пределами нашего понимания. На поверхности же нашей планеты, пальма первенства в этой области, не принадлежит более никому, только нашей мысли. Ведь именно она подчиняет всё вокруг себе, она выстраивает архитектонику не только социума и его урбанистического контента, но и всего мироздания, объясняя природу, заманивая её в сети, разлиновывая и распределяя, вивисектируя и сочленяя, накладывая на природу свою психологическую сетку, свои лекала, используя в полной мере как «прокрустово ложе», отрезая всё, что не вписывается в «резервации» нашей мысли, так и возможности «фантазийных парников», где мир расширяется искусственно с помощью привязывания к нему фантомных прививок. Наш разум, с его армией мыслей, по сути, всё время пытается поработить окружающий мир, перманентно и целенаправленно завоёвывая его «земли», его пространства и «материальные ресурсы», в том числе и благодаря своей способности к ассоциациям, как одному из мощнейших полевых орудий.

Ассоциации возникают в сети наших нейронов, в коробке головного мозга. Кстати сказать, роль спинного мозга во всём этом процессе, несколько нивелирована, но об этом позже. И так. Что в своей сути есть ассоциация? Её главной константой служит соотношение, сравнение, идеальный и рациональный анализ, и выстраивание линий, перекрестий, сетей и суперсетей – вовне, по образу и подобию внутренних. Ассоциации направленны на создание системы вовне, которая удовлетворяла бы нашу внутреннюю систему. Вся наша психологическая полисфера имеет в себе доминирующим мотивом – владеть. И в какие одежды не наряжался бы этот мотив, какие маски не надевал на своё чело, в каких образах не представлялся, его тело выдаёт себя фигурой, и мы понимаем, что скинь он свои одежды благородного или не очень, покроя, сбрось маски, и он встанет голым пред нашим взором, во всей своей красе. Владеть – во всех смыслах. Как в явных, и даже пошлых, так в наиболее завуалированных.

К примеру, владеть умами – как самая простая и даже пошлая консологема, так и самая завуалированная, эфемерная и наиболее тонкая, и сложная. Некий апофеоз сознания, форпост его возможностей. К ней стремятся наиболее утончённые, наиболее высокоразвитые умы, и примеров тому в истории – масса. Привести разумность толпы к собственным лекалам разумения, настроить музыку разумности обывателей на свой лад, поработить волю и разум соплеменников, и привести их состояние к анабиозу, либо к взрыву соматического заряда, к наркотическому опьянению собственными эндорфинами, – такова константа владения умами. И здесь так же вырисовывается некая градация. От политических аспектов бытия, до поэтических и философских.

Психоделическое бытие

Человек, на протяжении всей своей жизни, перманентно находится в некоем опьянённом состоянии. Будь он абсолютно трезв, то есть случись такая невероятная ситуация, ему бы не перенести реальности этого мира. Прошу прощения за такую грубую параллель, но ему не выдержать настоящей реальности мира, как не выдержать какой-либо серьёзной операции без наркоза. Та боль, необходимо сопровождающая, как первое, так и последнее, захлестнула бы его сердце, и он сгинул бы, не имея ни единой возможности для собственного выживания.