Терраформер - Майя Полумиско

«Придурок», – она показала полумраку со слабой зеленоватой подсветкой средний палец.

Лямбда царил в главном помещении корабля. Круглый отсек только на четверть был занят «столовой»: Мицелий оставался очень экономичным кораблем, ничего лишнего.

Лямбда подключился к системам напрямую, поглощал остатки органики. Тане всё время казалось, что он немного осуждает её или своего хозяина, а то и обоих.

На очередной день она не выдержала:

– Ты чего на меня таращишься? – клаб-сэндвич с курицей и томатами застрял в горле, хотя был идеален по текстуре, вкусу, и даже острого перца Илай положил ровно столько, сколько Таня любила: аж уши жгло. – Хочешь, поделюсь бутербродом?

– Я уже получил необходимое количество органики. Кроме того, меня больше устраивает посуда, она является наиболее доступным источником пригодных для размножения белковых структур.

Таня выжидательно зевала. Лямбда понимал не только высказанные вслух запросы, мимику истолковал тоже правильно.

– Мне хотелось бы, чтобы ваши отношения с моим создателем достигли некого более очевидного консенсуса.

– Тебе хотелось бы? Это ещё что за бунт машин? – Таня нахмурилась скорее из принципа. Искусственный интеллект нечасто, но всё-таки эмулировал эмоции настолько хорошо, что никакой тест Тьюринга и парадоксы «китайской комнаты» не обнаружили бы подвоха. Может, и не эмулировал вовсе.

– Илай – мой друг, – продолжил «бунт машин» Лямбда.

– Он твой хозяин. А ты – штука из железа, электроники и грибов.

– У него не было друзей много лет. «ДатаГен» старается исключить лишние контакты между своими сотрудниками, все обсуждения проходят в виртуальном режиме. Каждый получает в распоряжение лабораторию, доступ ко всем необходимым знаниям, ресурсам, от механизмов до реагентов и редких сред. Но не общение.

– Ну, пойти в бар-то он мог?

– Мог. Но это не способствовало установлению близких связей. Эйаде-8 характеризуется высокой степенью отчуждения людей, равно как и других разумных рас, по отношению к друг другу. Большинство предпочитает в качестве собеседников и помощников искусственные имитации.

– Что, и в постели? – У Тани это вырвалось прежде, чем она осознала, что говорит.

Робот не моргнул ни единой лампочкой.

– Автоматизированные системы с более или менее развитым искусственным интеллектом являются, согласно статистическим данным, наиболее предпочитаемой опцией среди свыше 86% граждан данной системы.

Таня закрыла лицо руками. Обеими сразу.

– Только не говори, что Илай ещё и трахался с тобой.

«Вот этого я точно не хочу про него знать. И про тебя», – она успела пожалеть о сказанном, потому что Лямбда отвечал со всей честностью. Увиденного не развидеть, услышанного не расслышать. Брр.

– Нет. Илай предпочитает более традиционные стимулы…

Таня выдохнула:

– Всё, заткнись.

Она хотела выяснить больше о нанимателе? Она навыяснялась по горло. Прекрасно.

– Зачем тебе нужно, чтобы мы подружились? – Таня как будто всплывала со дна какой-то бездонной океанической впадины к свету, логике и разуму.

Робот помедлил.

– Судя по всем косвенным признакам, Илай сам хочет этого.

Таня даже забыла сказать: «Да пошёл он». Уродливая грушеподобная голова робота качнулась вправо и влево, поглощая целлюлозу. Диоды на грудном щитке перемигнулись красным и зелёным.

«Какое мне дело, чего он хочет».

Таня почему-то этого так и не произнесла, но пожала плечами и буркнула:

– Ясно.

Спортзала на крохотном кораблике никто не предусмотрел, но среди инструментов механика нашлись регулируемые утяжелители для работы в нулевой гравитации, если нужна ненулевая, и Таня забрала их себе. Что-то подсказывало: Илай вряд ли решит оспорить права на импровизированные спортивные снаряды.

Браслеты для рук и ног крепились на запястья и лодыжки. Искусственную массу можно было регулировать от пяти до трёхсот килограмм. Таня за экстримом не гналась, просто поддерживала форму.

Самое сложное – отжиматься в таких браслетах. У неё получалось выдержать до сотни рывков, но хотелось поставить личный рекорд.

– Девяносто восемь… девяносто девять.

В дверь постучали. Таня рухнула на пол, ругнулась.

«Чтоб тебя».

Она настроила модуль массы: до минимума, открыла дверь – как была, в одной футболке из своих запасов и коротких шортах. Раскрасневшаяся, мокрая от пота. Пахло в каюте тоже не лучшими духами в галактике – чистку воздуха она запустить не успела.

– Чего надо? – с порога спросила Таня.

Илай отвёл глаза. В розовом костюме он по-прежнему смотрелся глупо.

– Можно?

«Нет, катись к чёрту».

– Ну заходи, раз явился.

Тот помялся и очень шумно задышал, как будто пришлось бежать стометровку на скорость. Таня отступила. Илай остался на пороге, пряча руки за спиной.

– Садись, что ли, – садиться было некуда, кроме кровати, но лично ей было комфортнее смотреть на него сверху вниз, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Илай подчинился. – Кстати, спасибо за еду. Готовишь ты отлично, тут не придерёшься.

Это справедливо – начать с признания заслуг.

По шее, миновав ключицы, стекла капля пота. Таня бы сказала, что она угодила в ложбинку меж грудей, но её первый размер никаких «ложбинок» не создавал; всё же она перехватила взгляд Илая, а тот заёрзал ещё сильнее, по-прежнему пряча руки, будто их сковали за спиной.

– Вот.

Он протянул Тане цветок.

Та озадаченно уставилась на растение. Илай поместил его в одноразовый стаканчик из-под кофе, вместо почвы развёл какое-то желе. Цветок был ярко-синим, на длинном тонком стебле, лепестки покрывал мягкий пушок, который хотелось потрогать даже несмотря на то, что в трепетном отношении к цветам Таню не смог бы уличить никто из знакомых и незнакомых.

– Что это?

– Ответ на твой вопрос, – Илай сглотнул. Губы у него были сухие и обветренные, как у нервного подростка.

– Какой?

Таня некстати вспомнила диалог с Дельтой о порядках на родном мире Илая и о его, Илая, предпочтениях. Виртуальных или не очень.

– В смысле… – он махнул свободной от цветка рукой. – Ты меня спрашивала, что я собираюсь делать на планетоиде, а я ответил, что проще показать. Такой ответ тебе не понравился. Ну вот – показываю.